– Ариэлла рассказала, что несколько недель назад кто-то пытался проникнуть в ваш дом, – обращаюсь я к Матео. Мы ведь обсуждали эту тему в присутствии охранника, стало быть, беспокоиться не о чем. Матео наливает себе вина и стреляет глазами в Ариэллу. Напрасно я полезла. И кто меня за язык дергал? А вдруг я только что переступила запретную черту?
– Да.
– Какой кошмар. – Я торопливо поворачиваюсь к Чарльзу: – Но теперь за безопасность отвечаешь ты?
– Именно. – Он чокается бокалом с Матео. – Мы как следует о вас позаботимся. Кстати, как звали моего предшественника, Мэтти? Ты не говорил, что это была за компания.
Мэтти? Теперь муж зовет его Мэтти? Я едва сдерживаю смешок.
– Забудь. Незачем тебе знать. – Матео жует булочку, отрывает зубами очередной кусок и улыбается стоящему у стены охраннику. – Сукин сын исчез. Испарился. Бум – и нету.
Похоже, Матео намекает, что начальник его охраны мертв. Меня очень беспокоит, что он говорит об этом с улыбкой. Я хочу отсюда уйти. Мне нужен Джек. Только он способен меня успокоить. Чарльз смеется, как ботаник над шуткой заводилы класса, – детский, трусливый смех. Охранник самодовольно ухмыляется своему шефу, Ариэлла смотрит в тарелку. Я с трудом сдерживаю желание спросить, что значит «бум». Его что, взорвали? Готова поспорить, Чарльз жалеет, что подписал контракт с этим человеком.
Приносят третье блюдо, за ним – десерт, а записки все нет. За столом обсуждают Сидней, деньги, бизнес, роскошные яхты и коллекционные часы. Но записки нет. Ариэлла передает вино, просит принести еще одну бутылку. Матео целует ее в обнаженную шею. Я слушаю общий разговор и сама обсуждаю с Ариэллой йогу, рецепты, детей и моду. Она смеется. Кажется, оттаяла. Мужчины травят анекдоты и закуривают сигары. Десерт представляет собой жидковатый, не слишком аппетитный заварной крем. Ариэлла кормит им Матео с ложечки. И когда хозяин дома провожает нас, приобняв жену за талию, и дверь за нами закрывается, а ворота захлопываются, оставляя соседку взаперти, я оборачиваюсь через плечо и хмурюсь. Ариэлла чертовски хорошо играет свою роль. Настолько, что мне начинает казаться, будто и не было никакой записки и я сама ее выдумала.
Сколько в мире людей, несчастливых в браке? Уверена, немало. Сколько таких пар, которые, стоя у алтаря, говорят друг другу «да», а сами уже сомневаются в принятом решении, охваченные парализующим страхом застрять с этим человеком на ближайшие шестьдесят лет? Сколько тех, кто женится лишь потому, что так делают их друзья? Сколькие хотят уйти, но остаются?