Тем хуже.
– Нет, господин Совин…
– Влад, Релия, мы договорились.
– Влад, да Влад. Всё хорошо, немножко прихватило, но уже всё прошло.
Президент консорциума выждал паузу.
– И всё-таки, тебе хватит работать. До конца срока будешь отдыхать!
Господь Всемогущий! Да я сейчас разрыдаюсь от умиления: тревожный отец и активная мамочка. Всё, как в лучших мечтах идиотки!
Мелким переливом запели мои браслеты.
Рука комиссара у меня на локте – поздно, вот она цепная реакция:
– Всё это очень трогательно. Пожалуй, мы пойдём, а вы тут продолжайте… – слова встали в горле. Он едва повернулся на звук моего голоса, но смотрит так удивлённо! Продолжая сидеть, снизу вверх, в этом определённо что-то есть… как же я тебя ненавижу! – Чем бы это ни было – продолжайте!
Наверное, вся моя ненависть отразилась во взгляде, Влад дёрнулся, а я разорвала зрительный контакт, не стала ждать господина начальника.
И вот помню же: “как вы можете говорить доброе, будучи злы? Ибо от избытка сердца говорят уста”. Молчание – золото!
– Подождите! – этот Хорёк закрыл собой дверной проход. Клянусь отцовскими часами: этот, чуть покрасневший мужчина не может быть ни Совиным в принципе, ни уж тем более, Владом. Он за последние пять минут показал эмоций больше, чем мой муж за два года моей жизни в его доме. Теперь решил добить: – квадрат энного числа Фибоначчи равен произведению его соседей: Ф эн минус первое умножить на Ф эн плюс первое минус единица в энной степени.
– Чего?
Он уже одной рукой приобнял меня немного выше талии, плавно развернул к распахнутой двери.
– Вы зачем-то здесь. Я, как будущий тетрарх, просто не имею никакого морального и, что ещё важнее, – он поднял указательный палец, – этического права, отпустить вас не выслушав. Молодая женщина, уроженка другой тетры, вы бы не пришли сюда, не будь для вас это важно.
Его пальцы мягко поглаживают мою спину так, будто нет на мне шифоновой блузки – каждое движение проникает под кожу.
Нужно собраться! Взять себя в руки, а не позволять ему вот так усаживать себя в кресло.
И что же Релия? Ему ведь не всё равно – он беспокоится о ней. И позволяет себе всякое-чего за мной? У неё на глазах?
– Эта девушка, ей может снова стать плохо.
– Точно! – сияя улыбкой, он вытащил из кармана брюк свой мазфон, приземлился в кресло, быстро набрал сообщение.