– Там меня убили! – взвыл тролль. – Соратнички по оппозиции. Сперва стелились предо мной, а как нам срезали финансирование, сразу взвыли «на чужой γραητοκ не разевай роток»… Ой! Что это значит?
– А что ты хотел? – усмехнулся я. – Тут ещё не выдумали такую штуку, как γραητ на борьбу с режимом. Отсталый мир.
– Из-за паршивого γραητα забили меня насмерть резиновым… – бормотал тролль. – Они даже не поняли, на кого подняли руку! Точнее, не руку. Но всё равно подняли! А я в последний раз им улыбнулся… Послал их… Дал им ещё один шанс… А я… А мы… А они… Потому что чудовища…
– Судя по всему, это тоже цитата, – поморщился я. – Крайне, как бы это помягче сказать, туманная. У тебя тексты скучные, друг. Тут нет фондов развития δεμοκρατιι, да и самой δεμοκρατιι тоже пока не придумали. Тут тебе денег никто не даст. Впрочем, твоя карьера уже подошла к концу во всех смыслах.
– Что?! – взревел тролль. – Мой текст гениален!
– А по-моему, это просто говно, – злобно улыбнулся я.
Тролль наконец-то решился. Словно ракета, он ринулся ко мне, расшвыривая столы в стороны, и казалось, что нет силы, чтобы остановить его. Но я и не собирался его останавливать. Разорвав дистанцию, я подбежал к стоящему наособицу столу, сдёрнул с него скатерть, подхватил установленное на нём устройство, тщательно прицелился и нажал спусковую скобу.
Послышался щелчок, а вслед за ним раздался утробный вой. Тролль скорчился на полу, прижав руку к дыре в брюхе, и пытаясь как-то остановить кровотечение.
– Я же предупреждал, – сухо произнёс я, перезаряжая своё последнее изобретение – станковой арбалет. – Я же говорил, что будет хуже. Так оно и вышло. Как там пелось в известной песенке нашего мира? «Ехали по Брайтону два αντομοβιλια. В первом Слеперович был, а во втором был киллер…»1
Тролль мучительно застонал. Попытался приподняться – и рухнул наземь. Его пальцы в отчаянии скреблись по дубовому полу, и непонятно, что его ранило сильнее – тяжёлый арбалетный болт или критика его творчества?
– «Киллер вынул дуру и нажал курок, киллер Слеперовичу преподал урок», – продолжил издеваться я. – Да не дёргайся ты, дурашка. Если встанешь – я в тебя ещё один болт всажу, делов-то. Эта штука насквозь пробивает гнома в полном боевом доспехе, проверено. И не ползи ты, от смерти всё равно не уползёшь. Как ты с таким умишком вообще буковки в слова складывать умудряешься? Лежи смирно, жди стражу, авось и жив останешься. А вот и она. Ты слышишь, как грохочут сапоги?