– И все же он решил, что сможет победить меня, – пробормотал Франграсьян и обвел зал тяжелым взглядом. – Кто из вас тут думает так же, как он?
Тишина была ему ответом.
– Никто не сомневается… – начал было Мануш-читра, но тут Франграсьян вскочил с трона и заорал:
– Молчи! Это ты все подстроил! Сам небось давно понял, что… – Он осекся и, хватая ртом воздух, уставился на Мануш-читру – неужели с испугом?
– Понял – что? – осторожно переспросил Мануш-читра.
Но Франграсьян уже отвернулся.
– Где этот Зайнигу? – отрывисто спросил он у гонца.
– В трех днях пути от северной границы. Там стоит надежный гарнизон…
Франграсьян фыркнул.
– «Надежный», – передразнил он. – Если он такой же надежный, как вы все, мои деньки уже сочтены. Но я еще потрепыхаюсь. – Он подозвал к себе туранцев, охранявших двери тронного зала, и, указывая на сановников, сквозь зубы велел: – Этих под надзор, пока я не вернусь. Смотрите, чтобы они ни с кем не сносились. Пропустите к ним хоть мышь иранскую без моего дозволения – голову оторву.
Он размашисто зашагал к дверям.
– Франграсьян! – не выдержав, крикнул ему в спину Мануш-читра.
Но тот даже не обернулся.
– Эй, Апам Напат.
Никто не отозвался, и Франграсьян окончательно ощутил себя последним дураком. Что он здесь делает? Гонец к отбывшему домой с добычей Керсевазде уже послан; надо стягивать войска и во весь опор мчаться к северной границе. А он свернул куда-то совсем не туда. Будто и впрямь струсил.
Что ему до того, что Керсевазда забрал с собой часть людей? Дома его смелости и его воинов было бы достаточно. Но это чужая земля, и он ей все еще не доверяет – как, похоже, и она ему. Здесь свои законы, и если он не хочет, чтобы его пинком выкинули из дедовой воплощенной мечты, придется-таки с ними считаться.
Как же это бесит.
– Здравствуй, сын Пашанга.
На этот раз он стоял у самой кромки воды. Набегающие волны лизали заношенные сапоги. Поодаль, почти по колено в полосе прибоя, замер статный белый конь; Франграсьян невольно залюбовался крутым изгибом его шеи и сильными ногами. Конь был не оседлан, без сбруи, и ни к чему не привязан, но стоял смирно, терпеливо дожидаясь хозяина.
Апам Напат выжидательно смотрел на него. Франграсьян прокашлялся.
– Отдай мне Хварну.
Апам Напат даже не изменился в лице.
– Зачем? – просто спросил он. – Ты ведь и так справляешься.