– Ну-ка, подойди сюда.
Мануш-читра, и не оглядываясь на сановников, чувствовал на себе их пристальные взгляды. Туранец подзывал его, как слугу. Но он не мог просто сделать вид, что ничего не слышал, или потребовать, чтобы наглец смыл оскорбление кровью. Тот вернулся с Ворукаши живым, а это что-нибудь да значит.
Поэтому он медленно подошел к Франграсьяну и остановился перед ним.
Франграсьян нетерпеливо поманил его: ближе.
– Кто такой Апам Напат? – спросил он, когда Мануш-читра едва не уткнулся ему в грудь.
Мануш-читра опешил:
– Откуда ты его знаешь?
– У вас что, у всех принято отвечать вопросом на вопрос? – пробурчал Франграсьян, но скорее устало, чем угрожающе.
– Помощник героев, создатель мужей, – после паузы проговорил Мануш-читра. – Владыка быстрых коней… – Полузабытые формулы вспоминались со скрипом, будто слова чужого языка. – Так его называли наши предки. Похоже, они очень его чтили. Они говорили, что ему подвластны и воды, и священный огонь. Но это было давно. Сейчас уже почти никто не знает, как ему поклоняться. Если нужно попросить об удаче на воде или в бою – идут к Анахите…
Франграсьян нетерпеливо качнул головой:
– Да-да, знаю.
– А где ты слышал имя Апам Напата? – повторил свой вопрос Мануш-читра.
Франграсьян сделал вид, что не расслышал. А может быть, действительно не расслышал. Его уже занимала другая мысль.
– Как бы то ни было, – заявил он, обводя взглядом настороженно наблюдающих за этой сценой сановников, – я теперь ваш царь. И я хочу знать, что творится в моем царстве. Где у вас принято собирать большой совет? Вон в том громадном доме? Ну так идем туда.
– Ты слишком торопишься, – заметил Мануш-читра, следуя за ним. – В Иране все устроено иначе, чем в Туране. Нужно время, чтобы в этом разобраться.
Франграсьян оглянулся на него через плечо и усмехнулся:
– Вот и разберусь. Править-то как-то надо.
И туранский захватчик стал править Ираном.
Поначалу Мануш-читра думал, что у него ничего не получится. Куда ему управлять страной – он и свой-то нрав удержать в узде не мог: разом вспыхивал, когда что-то шло не по нему, и бывал скор на расправу. Но беспричинных расправ он чинить не стал. В отличие от туранцев прежних времен, налетавших на пограничные поселения и сеявших смерть без разбору, Франграсьян, похоже, действительно принял иранцев под свою руку и решил озаботиться их благосостоянием. Как будто бы и в самом деле заполучил божественную Хварну, освятившую его право на трон.