В группе было всего 12 человек. Все пары проходили в одной аудитории. Из её одногруппников никто не стал журналистом. Есть домашний кондитер, маркетолог, мать двоих детей, но из корреспондентов только Даша. Выяснилось, что только она из всей группы больше ничего не умеет.
Пока гуляли, Даша два раза поскользнулась, но Максим почему-то помогать встать ей не спешил. Просто шёл рядом, не вынимая рук из карманов. Вообще, на джентльмена он был мало похож. Да и на 27-летнего мужчину тоже не походил. Это был какой-то подросток. Крашеные волосы, чёрные шаровары, кеды на тонкой подошве зимой. Похвастался Даше своим термобельём. Вид неблагополучный, но айфон последний, резюмировала Даша.
Её смущало только то, что мыслил он довольно шаблонно, как будто по какой-то методичке. Говорил, на государство работать нельзя. Нужно стремиться быть независимым. При этом сам на полставки делал что-то для государства в сфере дорожного движения. А Даше из редакции рекомендовал уйти. Она с ним особо не спорила. Максим много где работал. Даже управлял каким-то отделом. Везде увольнялся. Даша тоже долго не задерживалась на одном месте.
У Максима за плечами было два года психотерапии. Он и Даше на первой встрече успел диагностировать депрессию. Наверное, всё-таки зря она сказала, что жизнь как явление ей не очень нравится, и смерть на её фоне гораздо заманчивее. Максим ответил на это, что Даше срочно нужно к психотерапевту.
В машине сняли куртки. Даша начала жаловаться на свою маленькую грудь. Неизвестно, какими путями они дошли до этой темы. Лишь бы пожаловаться.
– Ну-ка, давай проверю, – Максим приложил руку к почти нулевой груди и сжал. Потянулся к Даше. Поцелуй.
– А ты отзывчивая, – улыбаясь, сказал Максим. Даша рассмеялась. Он ошибается.
«Я вообще не очень люблю целоваться. Какие-то рты у всех не такие. А вот этот просто для меня и под меня. Максим правильно целовался. Именно так, как мне нравилось. И вкус этих губ, действительно, как в книжках пишут, был сладким. Вот раньше, когда натыкалась на такие фразы, кроме “что за бред”, больше ничего не говорила. Но оказалось, всё так и есть: губы бывают сладкими».
Поехали в любимый бар Максима. Там на стене был «Крик» Мунка, но какой-то стилизованный. Даше не понравилось: не любит, когда великое превращают в мейнстрим. Максиму нравилось. А Даше нравился Максим. Своё мнение оставила при себе. Заказал пиво и только потом спросил: