Люди, жаждущие выиграть секунды, вбегали к нему в кабину и этажами выше или ниже выбегали вон. Они не обращали на него внимания. Некоторые, пожалуй, узнавали. Но капли пота на его висках всяк, должно быть, относил за счет все той же погони за выигрышем секунд. Ладно, он подождет, когда они догадаются, когда схватят его и вытолкнут из кабины: какого черта ты отнимаешь у нас место, мерзавец, у тебя-то времени полно! Ползи вниз по ступенькам или хоть по пожарным лестницам…
Он стоял с открытым ртом, ждал…
Теперь, вновь поднимаясь из глубин, он бросил остылый взгляд в помещение у дверей Иоха Фредерсена и перед этими дверьми увидел сына владыки. Долю минуты они смотрели друг на друга: лица у обоих словно подернуты тенью, а взгляды как сигналы бед, очень разных, но одинаково лютых. Затем бесстрастный механизм унес человека в кабине ввысь, в абсолютный мрак башенного чердака, а на пути вниз он снова увидел сына Иоха Фредерсена, на сей раз у входа в кабину: шагнув внутрь, тот очутился возле него, точно пригвожденного к деревянной стене.
– Как вас зовут? – тихо спросил Фредер.
Прерывистый вздох, потом ответ, словно голос настороженного удивления:
– Иосафат…
– Что вы намерены делать, Иосафат?
Вниз, вниз. Когда они миновали большой вестибюль, где огромные окна во всю свою ширь горделиво смотрели на уличные эстакады, Фредер поднял взгляд и увидел в черноте неба уже наполовину растаявшее слово: «Иосивара»…
И вдруг сказал, как бы протягивая обе руки, но в то же время зажмуривая глаза:
– Пойдемте ко мне, Иосафат!
Рука юноши встрепенулась, будто испуганная птица, и он едва выдавил:
– К вам?!
– Да, Иосафат!
Молодой голос, исполненный доброты…
Вниз, вниз. Свет – тьма – свет – снова тьма.
– Пойдемте ко мне, Иосафат! Вы согласны?
– Да, – отвечал тот с несравненной страстностью. – Да!
Снова светло. Фредер схватил его за плечо, вытащил за собой из громадного черпального механизма Новой Вавилонской башни и поддержал, когда он пошатнулся от рывка.
– Где вы живете, Иосафат?
– Девяносто девятый квартал, дом семь, восьмой этаж.
– Тогда ступайте домой, Иосафат. Пожалуй, я сам приду к вам, а может, пришлю курьера, и он приведет вас ко мне. Я еще не знаю, что произойдет в ближайшие часы… Но не хочу, чтобы знакомый мне человек, которому я могу протянуть руку помощи, всю ночь напролет лежал без сна и глядел в потолок, пока ему не почудится, будто потолок падает на него…