Она заключалась в следующем: наблюдать, не рисуя, рисовать, не наблюдая (и, действительно, это можно считать достаточно не-обычным для художника). Ведь основная масса художников, как правило, накапливают материал, постоянно делая зарисовки в блокнотах, с которым не расстаются. Например, Микеланджело и Рубенс постоянно делали много набросков, посещая места скопления людей: базары, стройки, которые становились богатым источником впечатлений, где ими подмечались разнообразные типажи, неожиданные ракурсы и характерные движения. Дега постоянно наблюдал, запоминая все, благодаря своей исключительной зрительной памяти. И, уже вернувшись в мастерскую, воспроизводил увиденное. Сложно представить, что его впечатляющие картины, где изображены выразительные, экспрессивные движения персонажей, он воспроизводил по памяти! Удивительным является тот факт, что Дега не любил пленэров. Он считал, что живопись – не спорт, чтобы заниматься ею на свежем воздухе, объясняя при этом эту особенность своего творчества словами: «Мое искусство менее всего непосредственно». Ощущение легкости и непринужденности исполнения сюжетов, которое возникает при знакомстве с его работами, обманчиво. Дега тщательно обдумывал свои полотна, создавая множество вариантов, прежде чем прийти к окончательному результату.
Он был рассудительным, застенчивым и закрытым человеком. Его сестра объясняла его скромность тем, что Эдгар был очень требовательным к себе. И в самом деле, почти все свои картины он старался довести до совершенства. Этому способствовало еще и то, что он родился в богатой семье, и это избавляло его от необходимости продажи своих полотен. Он держал картины в мастерской, время от времени дорабатывая их.
В этом стремлении к совершенству Эдгар был достаточно последовательным, хоть и не прямым, учеником Энгра, мастерство которого, кроме всего прочего, отличалось отточенностью и изяществом рисунка. Именно Энгру принадлежат слова: «Главное – это не рисунок, а точно сделанный и потом закрашенный контур». В этом смысле они расходились с Делакруа, который считал, что главное в картине, образно выражаясь, цвет и пятно, а отнюдь не линия. Поэтому так отличается друг от друга их манера письма. Возможно, кому-то живопись Энгра местами покажется перегруженной, содержащей в себе несколько лишнюю искусственность и налет манерности. Однако, невзирая на это, Энгр, конечно, был великим художником, который в свое время и сам был новатором. Это вполне согласуется с той закономерностью, что новое поколение, сменяющее предыдущее, во многом становится ниспровергателем идей своих предшественников. Иными словами, и Энгр тоже в свое время в известной степени был антагонистом предшествующему поколению мастеров. Стоит заметить, что для Дега он всегда оставался кумиром.