Он пахнет сталью, обожжённой радиацией, и чем-то кислым – возможно, это запах человеческого страха. Мы цепляемся за решётку фильтра, наши песчинки дрожат в такт вибрациям корабля. Это не ритм Деревьев-Матерей, чьи корни пели в унисон с пульсом планет. Здесь всё иначе: рваные гудки, скрежет металла, крики существ, которые не слышат друг друга.Воздуховод.
«Они близко», – проносится по нейросети. Тысячи телец устремляются в щели, наблюдая.
Человек. Первый из тех, кого мы видим вблизи.
Он втиснул себя в синий комбинезон, похожий на куколку. Лицо розовое, влажное, с жёлтыми волосами, торчащими, как пучки мха на скалах Рая. В руках – устройство, испускающее ядовитый синий луч.
– Опять засор в секторе B-12, – бормочет он, тыча инструментом в нашу решётку. – Чёртов мусорный фильтр…
Его голос груб, как скрип астероидов. Но внутри – музыка. Мы слышим её: слабые электромагнитные импульсы, дрожь нейронов, всплески серотонина, когда он смотрит на голограмму в запястье. Там – изображение другого человека, с такими же жёлтыми волосами и кривой улыбкой.
«Они размножаются почкованием?» – спрашивает юная песчинка.
«Нет. Это „семья“. Они делятся памятью, а не телом», – отвечаю я, хотя не уверен. Коллективный разум теряет чёткость.
Человек чихает. Капли слюны взрываются в воздухе, и мы инстинктивно поглощаем их – органику, микробы, обрывки ДНК.
«Стоп!» – вскрикивает Старейший. Его телец подсвечен яростью. «Не смешивайся с их гнилью! Мы переждём здесь, а потом захватим корабль. Как на планете Химера!»
Вспышка памяти: Химера. Океаны из жидкого кремния. Мы переработали местных жителей в удобрение для Кипарисов-Молчальников. Их последний крик: «Вы монстры!».
«Мы не монстры. Мы садовники», – возражаю я. Но Старейший глух.
Человек уходит. В темноте воздуховода загораются биолюминесцентные точки – это мы спорим.
«Они слабы. Убьём их и возьмём корабль», – мнение Старейшего множится, заражая треть роя.
«Нет. Они похожи на чистильщиков. Смотрите…» – я проецирую данные: человеческая ДНК содержит маркеры «СО-7» – те же, что были у врагов на Раю.
Пауза. Даже Старейший колеблется.
«Значит, это их потомки?» – спрашивает кто-то.
«Или клоны. Они могут помочь нам понять чистильщиков», – пытаюсь я, но меня перебивают.