Вдруг пространство наполнилось мягкой мелодией – спокойной и чарующей, словно сама музыка разгоняла остатки усталости. Мими запела, и её голос обволакивал всё вокруг, лёгкий и чистый, как дуновение ветра. Это была её любимая песня, и каждый звук был пропитан её внутренним светом и теплотой. Синеглаз и Брасон, увлеченные мелодией, закружились в беззаботном танце. Их смех эхом разносился по пустому пространству, и Илас, завороженный этой картиной, хлопал в такт, чувствуя, как радость разливается в нём.
Затем, поддавшись веселью, он вскочил и присоединился к ним, позволяя себе стать частью этого маленького праздника, отринув заботы и тревоги. Каждый шаг был словно глоток свежего воздуха, лёгкий и полётный. В этот момент казалось, что все границы стёрлись, и они парили в собственном мире, полном безмятежности.
Сагус и Амели наблюдали за ними через мониторы, едва сдерживая улыбки. Они видели, как Илас, обычно сдержанный и серьёзный, сейчас был беззаботен, его лицо светилось искренней радостью. Они чувствовали, что этот момент был как тихий маяк – свет в безмолвной темноте космоса.
За иллюминаторами раскрылась во всей своей мощи огненно-красная сфера Марса, словно древний артефакт, окутанный тайной. Из полумрака её поверхности медленно проступил город, похожий на колоссальную теплицу – живое сердце пустынной планеты, укрытое прозрачным куполом, под которым кипела марсианская жизнь. Город раскинулся у подножия белоснежной полярной шапки, служившей ему естественным защитником от зноя, охлаждая его в самые жаркие дни.
Неподалеку сияла настоящая оранжерея, где выращивались овощные культуры, питая этот мир своим скромным урожаем. А за ней, словно зеркальные озера, простирались ряды солнечных электростанций, безмолвно тянувшиеся по красной долине. Эти поля, словно гигантские лепестки, поглощали свет солнца, наполняя город энергией, вечно пульсирующей в такт древним ритмам пустынной земли.
С летной палубы космос простирался под углом в 150 градусов, словно огромная картина, раскинувшаяся в бесконечности. Все на борту замерли, прильнув к широким иллюминаторам, завороженные видом: даже для марсиан, привыкших к чудесам технологии, такое зрелище оставалось редкой привилегией, доступной лишь немногим.
– Не могу поверить, что все это время такая красота была так близко, и мы не замечали, – прошептала Мими, словно боясь нарушить тишину.