– Это правда, – тихо ответил Илас, глядя в её сияющие глаза. – Когда я впервые увидел космос, меня тоже охватило это чувство, будто мир становится бесконечно больше, чем можно представить, – добавил он с улыбкой, разделяя её восхищение.
Большая часть поверхности Марса была покрыта скалами, горами и бескрайними красно-желтыми пустынями, словно застывшими во времени. В низинах и кратерах, как в природных резервуарах, корпорация искусственно наполняла водой отдельные участки – некоторые из них превращались в аквапарки, другие – в водохранилища, напоминающие небольшие озера среди марсианских просторов. Эти оазисы создавали иллюзию живой планеты, притягивая к себе взгляд, будто драгоценные камни в пустыне.
В древних жерлах давно потухших вулканов установили геотермальные электростанции, использующие скрытые под поверхностью тепловые ресурсы. В южном полушарии, вдали от обитаемых зон, корпорация строила атомные электростанции – их было немного, хотя именно они обеспечивали основной приток энергии в марсианский город. Современные технологии сделали такие станции куда безопаснее, но, несмотря на усиленные системы защиты, они всё же выделяли радиоактивные отходы, что оставалось неизбежным риском. Атомные станции были рассчитаны на долгую службу, способные обеспечивать энергию столетиями, но корпорация предпочитала задействовать их минимально и возводила исключительно на удалении от городских районов.
На удивление жителей, сама идея расширения числа атомных станций вызывала у администрации необъяснимые приступы паники. Любые вопросы, касающиеся строительства новых мощностей, вызывали у них едва скрытое беспокойство – словно открывались опасные тайны, готовые разрушить хрупкий баланс жизни на этой красной планете.
На линии горизонта, где Марс встречался с безмолвным космосом, вдруг вспыхнула солнечная корона – яркий обруч света разорвал темноту, словно древний огонь, пробудившийся среди звёзд. Все на борту замерли, завороженные этим моментом. Небо медленно озарилось алыми и золотыми всполохами, и первые теплые лучи рассвета скользнули в лётную палубу, смягчая холодный воздух, словно древняя сила обнимала корабль своим сиянием.
Синеглаз, не отрывая взгляда, медленно поднял ладонь, ловя в ней тонкие нити света. Тёплое утреннее солнце, казалось, текло сквозь его пальцы, словно золотой песок, принося ему странное, невыразимое чувство, будто он впервые ощутил связь с чем-то за пределами их мира. Палуба утонула в тишине, пропитанной безмятежностью космоса, и в этом покое казалось, что сама вселенная замерла рядом, наблюдая за тем, как рождается новый день на далекой, красной планете.