Ничего.
– Что ты делаешь дома так рано? он ворчит.
«Школа окончена», – напоминаю я ему.
От его кожи исходят пары алкоголя. Еще нет четырех часов дня, а мой отец уже похмелился. Его лицо розовое от крови, близкой к коже. Знаете ли вы, что в теле среднего мужчины содержится около двенадцати пинт крови? Если вы потеряете более сорока процентов этой крови, вы умрете. Для человека размером с моего отца это означает, что он находится на расстоянии примерно пяти пинт крови от смерти.
«А ты привел своего друга-неудачника – Тараканчика», – замечает отец. «Фантастика».
Я подумывал напомнить ему настоящее прозвище Слизняка, но в этом нет смысла. В любом случае я не уверен, что слизень лучше таракана.
– Я буду дома поздно, – бормочет отец себе под нос. – Не беспокой маму, ладно, малыш?
Прежде чем я успеваю ответить, он проталкивается мимо меня. Он выходит из дома, хлопнув за собой дверью. Я никогда не любил своего отца, даже когда был маленьким. Честно говоря, это облегчение, когда он так уходит. Надеюсь, он не придет домой к ужину.
Или, может быть, он разобьет свой «Додж» и больше никогда не будет дома.
Пока машина моего отца набирает обороты в гараже, я веду Слизняка в дом. Естественно, он направляется на кухню. Слизень всегда ест. Всегда. Он весит меньше, чем рюкзак Дейзи, и все же постоянно набивает себе рот.
Моя мама на кухне моет посуду в раковине. Ее волосы распущены и спускаются до середины спины. Когда она была моложе, у нее были угольно-черные волосы, как у меня, но теперь в них много седых прядей. Она не удосуживается их раскрасить.
Не знаю, кажется ли мне это, но тело моей матери, кажется, напрягается, когда мы входим в комнату. Она опускает голову так, что ее седые волосы превращаются в стену вокруг ее лица.
«Привет, миссис Брюэр», – говорит Слизень.
Мама шепчет «привет», не оборачиваясь. Я смотрю на ее затылок, мое сердце колотится в груди. У меня плохое предчувствие, что я знаю, что здесь происходит. В конце концов, это уже случалось.
"Мама?" Я говорю.
Это занимает у нее несколько секунд, но она наконец оборачивается. Выражение ее лица извиняющееся, хотя у нее разбита губа. Я смотрю на нее, мои руки сжимаются в кулаки, пока костяшки пальцев не побелеют.
"Мама…"
«Я открыл шкаф прямо перед лицом». Она осторожно прикасается к открытой ране на нижней губе, которая определенно возникла не в результате какого-то несчастного случая. «Выглядит намного хуже, чем есть на самом деле».