– Зла? – встревожилась миледи графиня.
– Простите меня, миледи, но… – сокрушенным тоном начал было мастер Шон, однако его перебил отец Брайт.
– Не расстраивайтесь напрасно, дочь моя, эти люди всего лишь занимаются своим делом.
– Конечно. Понимаю. Однако подобные слова…
Она деликатно поежилась.
Лорд Дарси бросил на мастера Шона предостерегающий взгляд, после чего самым вежливым образом спросил:
– Видела ли миледи усопшего?
– Нет, – ответила она. – Но я схожу к нему, если вы пожелаете.
– Посмотрим, – проговорил лорд Дарси. – Возможно, это будет излишним. Можем ли мы прямо сейчас подняться в покои графа?
– Конечно, – ответила графиня. – Проводите наших гостей, сэр Пьер?
– Да, миледи.
Пока сэр Пьер отпирал украшенную гербом дверь, лорд Дарси спросил:
– Кто еще ночует на этом этаже?
– Никто более, ваша светлость, – произнес сэр Пьер. – Весь этаж отведен… был отведен… под нужды милорда графа.
– А можно ли попасть сюда иначе, чем с помощью этого лифта?
Повернувшись, сэр Пьер указал на противоположный конец короткого коридора.
– За этой массивной дубовой дверью находится лестница, однако она всегда заперта. Видите, она даже задвинута тяжелым брусом. Ею пользуются только для переноски мебели или других работ.
– Значит, спуститься отсюда или подняться сюда другим путем нельзя?
Сэр Пьер помедлил.
– Другой путь действительно существует, ваша светлость. Я покажу его.
– Потайная лестница?
– Да, ваша светлость.
– Очень хорошо. Мы пройдем к ней, как только осмотрим труп.
Лорду Дарси, притомившемуся после часовой поездки на поезде из Руана, хотелось наконец увидеть причину всех этих хлопот.
Граф лежал в спальне, на том же месте, где его оставили сэр Пьер и отец Брайт.
– Доктор Пейтели, будьте добры, – предложил его светлость.
Опустившись на колени с одной стороны трупа, Дарси погрузился в исследование тела, в то время как Пейтели наклонился с другой стороны и первым же делом заглянул в лицо покойника. Потом он прикоснулся к одной из ладоней и попробовал пошевелить руку.
– Уже оцепенел, даже пальцы. Пулевая рана одна. Калибр небольшой – я бы предположил двадцать восьмой или тридцать четвертый – точно сказать трудно, пока я не извлеку пулю. Впрочем, похоже, что она пробила сердце. Пороховой ожог трудно заметить, кровь пропитала одежду и засохла. Тем не менее эти пятнышки… хм-м-м. Да. Хм-м-м.