Шахрион медленно побрел вперед, сам не зная, куда заведет его дорога. Идти пришлось недолго – бескрайняя, как казалось, равнина, внезапно превратилась в подножие холма. Наверху горел костер. Возможно, не один – у подножия этого было не разобрать. И Шахрион осознал вдруг, что просто обязан увидеть, что же там происходит.
«Почему это так важно, Тень», – подумал император, но ответа не дождался. Вместо него он расслышал тихий шепот:
– Узнай истину. Найди меня…
Резко обернувшись, Шахрион огляделся по сторонам.
«Послышалось? Нет, я уверен, что кто-то произнес эти слова».
И голос принадлежал не Тени, о нет.
«Но тогда кому»?
Шахрион осматривал трупное поле, пытаясь как можно лучше запомнить увиденное, желая понять, что же именно он должен найти, и зачем…
– Господин мой? – раздался едва слышимый голос.
Как-будто кто-то говорил сквозь толстую дверь, завешенную для надежности ковром.
– Господин мой?
«Тартионна»? – подумал император. – «Что это? Кто это»?
– Господин мой! – голос стал громче, в нем послышалась тревога.
«Тартионна»! – вспомнил неожиданно Черный Властелин, а в следующий миг небеса, земля и дождевые капли с треском битого стекла раскололись, и он на миг оказался в непроглядной мгле, а затем…
Шахрион моргнул. Он все так же сидел в обеденном зале, держа в одной руке нож, а в другой – вилку с нанизанным на нее кусочком тушеной говядины.
Голову неожиданно разорвала игла боли, буквально ввинтившаяся в мозг и Шахрион скривился. Даже на фоне его обычных мигреней эта отличалась особой изощренностью и силой.
– Прошу прощения, – сипло произнес он, откладывая вилку и нож и беря в руку бокал с водой, затем – жадно выпил половину. – Голова разболелась. Вынужден оставить вас, дамы.
С этими словами он поднялся и торопливо – излишне торопливо – покинул зал.
Как только двери за ним закрылись, Шахрион поднялся на половину лестничного пролета и оперся плечом о стену – ноги тряслись, как после хорошей пробежки.
Он сглотнул и сделал глубокий вдох. Голову немного отпустило, но легче не стало.
«Ну, хотя бы Тень не пристает», – подумал император, с трудом отлипая от стены. – «Ладно, нужно отдохнуть. Дойти до комнаты и лечь спать, сон – лучшее лекарство».
Шахрион сделал один шаг, затем – другой, еще один…
В себя он пришел перед створками рабочего кабинета. Головная боль почти прошла, лекарство все еще действовало, вот только император решительно не мог вспомнить, как же это он оказался тут. Как-будто тело само, не спрашивая мозг, решило, куда именно следует двигаться.