Но Сомов вновь, склонившись ниже,
Шепнул как змей:
– Забудь, мой друг.
Ведь граф Туров уж давно решил
Продать алмаз под звонкий круг.
– Что ты сказал?
– Что скоро балом
Она уйдёт в чужие руки.
Ведь свадьба – дело не про жалость,
А лишь про золото и скуку.
Андрей шагнул, не говоря,
Но Сомов сдержанно смеялся.
– Ах, молодой! Какая блажь!
Тебе что, нравится сражаться?
Но он не слышал. Он искал
Её – средь ярких роз и бархата,
Средь кружев тонких и зеркал,
Средь говорливых лиц и нарядов.
Княжна исчезла. Как мираж.
Как звук весны в конце ненастья.
Но он уже поклялся в страсти –
Её не выпустить из глаз.
Он выйдет завтра, словно воин,
Найдёт, что в сердце затеплелось.
И, если сможет – путь откроет,
Который счастьем бы согрелась.
А если нет – пускай на шпагах
Решится то, что судит рок,
Но он не бросит. В этом взгляде
Был смысл вечности и строк.
Андрей всю ночь бродил, не спится,
В окне бледнела лунный свет.
Ему казалось – эта лица
Осталось в сердце, как завет.
Она – не просто взор прекрасный,
Не легкий призрак ночи той,
Не бледный образ, что напрасно
Мелькнул в мечте перед судьбой.
Она была живой загадкой,
Сложнее шахматной игры,
Её холодный взгляд украдкой
Таил и нежность, и костры.
«Княжна…» – он повторял, как эхо,
И снова перед ним тот взгляд –
То ледяной, как сон помеха,
То вспыхнет искрой, как закат.
Но что ж, увы, ему с того?
Была ли искра? Или ветер
Играл в нем дерзкое родство,
Как в том, кто юн и сам не верит?
Однажды утром, чуть заря
Разделась розовым убранством,
Он выслал просьбу, не тая,
Сказав слуге: "Скорей, к княжне."
Ответа ждал. Но глухо, сдержанно
Пришел гонец, склонивши лик:
«Княжна, как прежде, занята,
И вряд ли встретиться велит.»
Андрей не дрогнул. Лишь на миг
В груди разлилась боль, как пламя.
Но он знал – шаг ещё велик,
Чтоб разорвать судьбы уставы.
«Она боится?» – Он смеётся.
«Не хочет встреч? Или велят
Ей знать приличий круг, где льётся
Вся ложь на правду без утрат?»
Он вышел, резким шагом меря
Просторы утренней росы,
И твёрдо знал, что стены, двери
Не властны сжечь его мечты.
Её увидит. Так и будет.
Быть может, на балу, в саду,
Пусть слуги грозно сторожат,
Пусть льётся сплетен чья-то жуть –
Он отыскать её сумеет,
Как солнце видит сквозь туман,
Как путь в ночи найдет моряк,
Где маяк светит в океан.
И если вдруг она жестока,
Он примет этот тяжкий рок,
Но он поймёт – иль он ей дорог,