Глава 5. Колледж св. Этельберта
Ролло стоял посреди площади раскрыв рот. Не то, чтобы тут было особенно чисто, или здания поражали своей красотой, но как-то… он не сразу подобрал слово – величественнее, что ли. Шпили, ступени, витражи, горгульи и двустворчатые двери со всех сторон. Он бы не удивился, если бы из одной из этих дверей вдруг появился бы король со свитой – здесь любое здание подходило для короля. Ну, или герцога, решил Ролло, хотя короля он видел только один раз в жизни, несмотря на то, что донжон королевского замка был виден практически из любой точки города. Глянув через плечо на мерзкого старикана у ворот, юноша всё же решил, хотя и не без доли сожаления, что зрелище стоит потраченного грохена.
– Проход закрыт, – за четверть часа до того ворчливо бросил привратник, даже, похоже, не посмотрев на застывшую в клянчащей позе фигуру Ролло. Привратник сидел на ступеньках, в поношенном суконном плаще с капюшоном, открывавшем только острый небритый уже с неделю подбородок.
– Мне нужен Кассель из Тор Брина, – выпалил юноша, подивившись собственной храбрости. – Он сказал мне быть вовремя.
– Хто? – пробурчал привратник.
– Кассель… из Тор Брина. Магистр… то есть, бакалавр.
– Пф, – снова буркнул старик, – да их тут как грязи. А нам тоже кушать хочется.
Чуть подумав, Ролло выудил из кармана медную монету. Одну из пяти, что так приятно оттягивали карман. Привратник разглядывал грохен с превеликим подозрением, так долго, что юноша заподозрил, что он заснул, но в конце концов зажал монету в кулаке, и вновь уставился на мостовую. Ролло, сочтя это за знак согласия, ужом прошмыгнул внутрь.
Университетский квартал был обнесён стеной, и это при том, что это был большой квартал, в который некогда существовавшая тут школа разрослась за тысячу лет. Ролло не был особенно уверен в том, что именно за тысячу, ну, может, за сто или около того, но стена была толстой, хотя и не особенно высокой, локтей в двадцать, сложенная из камней с телёнка размером, вся заросшая плющом, а здешние дома… они тоже были каменные сверху донизу, и напоминали крепости. Очень красивые крепости.
Город вокруг был обычен и привычен: кривой и косой, с улицами, зажатыми меж высоких домов. Этажей было самое большее три-четыре, но узость этих улиц и почти смыкавшиеся наверху коньки крыш вполне могли вызвать приступ клаустрофобии. Некоторые из домов, по-видимому, самые старые, с кирпичными основаниями и деревянными надстройками, имели собственные дворики, но медленно и неуклонно повышавшийся уровень мостовых утапливал их всё глубже и глубже, как в случае с «Львом и Единорогом», в котором Ролло провёл последний год своей жизни. Чтобы попасть в дворик таверны, надо было спуститься с улицы по крутой лестнице. В гостиницу имелся и другой вход, с улицы Водопоя, но он предназначался для постояльцев с лошадьми, то есть людей состоятельных.