Я показываю братьям средний палец. Меня раздражает, что они думают, будто так хорошо меня знают. Шут с ними, потому что мысли мои заняты не только фермой, но и двумя девушками, живущими по соседству.
* * *
– Какое, на хрен, условие? О чем вы говорите? – голос Деклана становится все громче, и он пристально смотрит на юриста.
Юрист – низкий и пухлый мужчина – прикладывает платок к лысой голове.
Обожаю, когда мы с братьями заставляем людей обливаться холодным потом.
– Все предельно ясно. По сути, в завещании прописано, что для того, чтобы унаследовать ферму, каждый из вас должен прожить на ней шесть месяцев. Как только оговоренное условие будет соблюдено, вы станете полноправными владельцами и сможете ее продать.
Шон невесело усмехается:
– Этот сраный мудак даже лежа в могиле указывает нам, что делать.
– Чушь собачья! Должна же быть какая-то лазейка, – говорит Деклан.
Я чувствую его гнев.
Юрист качает головой:
– Боюсь, что нет. Он был очень… категоричен. Если вы не согласитесь, ферма будет продана, а все вырученные деньги передадут в фонд защиты детей от жестокого обращения.
– Да вы, мать вашу, издеваетесь! – вырывается у меня. – И этого хотел мужчина, который на постоянной основе бил своих четверых детей?!
Джейкоб касается моей руки:
– Он не выйдет победителем.
– Еще как выйдет, что бы мы ни сделали! – кричу я. – Если мы останемся жить на этой богом забытой ферме, мы исполним его волю. Если откажемся, тогда все деньги, которые нам причитаются, – и не говорите мне, что нам ничего не полагается после всего того ада, через который он нас протащил, – пойдут на благотворительность.
Я не могу мыслить здраво. С каждым ударом сердца гнев и отвращение все сильнее поглощают меня. Переступая порог этого офиса, меньше всего я ожидал долбаного ультиматума. Не думал, что меня заставят полгода жить в единственном месте, куда я ни при каких условиях не хотел возвращаться.
– Он думал, мы не останемся, – подает голос один из моих братьев.
– Я не останусь. Не сейчас. Не так. Я отказываюсь. Черт, да отдайте деньги на благотворительность. Может, у детишек появится шанс, которого не было у нас.
Шон встает с кресла и начинает расхаживать по комнате.
– А что произойдет, если один из нас откажется?
Юрист прочищает горло:
– Тогда вы все потеряете ферму.
Я вскидываю руки. Очень хочется что-нибудь ударить, но я тут же мысленно проклинаю себя за это желание.