Нельзя вымещать гнев при помощи кулаков. Естественно, мне приходилось драться, но всегда либо для самообороны, либо потому, что у меня не было другого выбора. Наша клятва – все для меня, и я никогда не причиню другим людям физического вреда или боли.
– Сколько у нас времени на размышления? – спрашивает Деклан.
Он самый ответственный из нас. Не сомневаюсь, что у него уже родился план, как нам с этим разобраться.
– Трое суток на решение, затем в течение тридцати дней кто-то должен поселиться на ферме, – по-деловому говорит юрист.
Деклан встает, и мы поднимаемся следом.
– Мы вернемся с решением через три дня.
– Хочу есть, – невнятно говорит Кевин с дивана. – Приготовь что-нибудь.
Я прикрываю глаза, сдерживаясь, чтобы не огрызнуться в ответ. Этим сделаю только хуже. Мне нужно быть мудрее и стараться не выводить его из себя, чтобы осуществить задуманное.
– Конечно, может, тебе хочется чего-нибудь особенного?
Он бросает на меня испепеляющий взгляд, уже начиная злиться.
– Еду, Элли. Я хочу еду.
В горле пересыхает, но я все же натянуто улыбаюсь в надежде его успокоить.
На кухне за столом я вижу Хэдли. Она делает домашнее задание.
– Привет, милая.
– Привет, мам.
Я приседаю рядом с ней и заправляю ее каштановые, как у меня, волосы за уши.
– Я хочу, чтобы ты поиграла на улице или посидела в комнате, хорошо?
Ее зеленые глаза внимательно изучают меня, оценивая и взвешивая в уме те вещи, о которых ни одна семилетка не должна задумываться в принципе.
– Папа опять сердится?
Я киваю:
– Да, и поэтому я не хочу, чтобы ты попадалась ему на глаза, ладненько?
На лице Хэдли мелькает разочарование, и я ощущаю его всей душой.
Как ни посмотри, я подвожу ее. Будь мои родители живы, они бы плакали, глядя на меня. Совсем не такой жизни они хотели для своей девочки.
– Хорошо, мам. Я не буду ему надоедать.
Когда я стала такой? Когда решила, что мужчине позволительно так со мной обращаться? Может, тогда, когда выходила за него замуж в надежде, что благодаря моей любви он изменится? Когда погибли родители и я остро нуждалась в том, чтобы снова обрести чувство защищенности? Тогда, когда спустя месяц после свадьбы узнала о своей беременности? Или это мое наказание за годы лжи о Хэдли, ведь я подозреваю, что она не от Кевина.
Волна вины, накрывшая меня, так сильна, что я боюсь захлебнуться.