Ева медленно кивнула. Она не будет пытаться объяснить Киану, что отчаянно не желает этого делать. Работая в казино, Ева почти не подходила к игровым столам, ограничиваясь сценой, а еще иногда помогая с бухгалтерией: у нее были потрясающие математические способности. Шулеры, карточные дельцы, подобные Кевину, вызывали у нее тошноту. Слишком уж это напоминало ей того, кто когда-то погубил ее жизнь. Такой вот шулер когда-то поставил ее на кон в игре и проиграл, запустив цепочку трагических событий, что привела к заключению договора с демоном. Совсем игнорировать игровой бизнес она, конечно, не могла – он весь находился у нее на виду, – но сама никогда не играла и не общалась с теми, кто играл.
– А ты будешь здесь? – задала вопрос Ева, и ее голос против воли прозвучал жалобно. Рассердившись на себя, девушка стиснула зубы и отвела взгляд.
– Нет, – прозвучал холодный ответ, – я как раз попробую отыскать нашу пропажу. Мне подсказали, где она может быть.
Ева снова кивнула. Чтобы вернуть себе самообладание, она опять занялась макияжем, но это оказалось плохой идеей: стрелка, которую она пыталась нарисовать, вышла кривой.
– Долго собираешься пялиться на меня? – огрызнулась Ева, раздраженно втянув в себя воздух.
Лицо Киана словно заледенело, он явно с трудом сдержался, чтобы не устроить подчиненной выволочку за вопиющую дерзость. Краем сознания девушка даже удивилась, почему он так ничего и не сказал, а просто вышел, тихо прикрыв за собой дверь гримерки.
На сцене во время выступления Ева постаралась расслабиться. Любимое занятие – музыка – привело ее в чувство, она почти уговорила себя, что ничего необычного или неприятного ей сегодня вечером не грозит. Она даже рассердилась: ну сколько можно вести себя, словно истеричка? Может, ей еще к психологу сходить? Проработать, так сказать, давние травмы. Смешно. Ее обидчики давно наказаны. Правда, Ева до сих пор расплачивается за это. Но душевное же спокойствие она за это время должна была восстановить?
Закончив выступление, девушка забежала в гримерку, чтобы подправить макияж. Почти яростно Ева нанесла на губы ярко-красную помаду – хотелось выглядеть уверенно и обольстительно. Голубые глаза в отражении лихорадочно блестели, словно она выпила.
В дверь коротко стукнули, и в комнату просунулась голова Кевина.