Устав бегать, Мо Хуа вскоре остановилась передохнуть. Обломанная ивовая ветка в ее руке гневно полетела в ученого, а вслед и ругань:
– Раз уж удалось сломать лисью печать, то и ступай перерождаться! Какой из тебя злой дух?!
Приняв удар, тот молча сжался на корточках под ивой.
– Я хочу остаться с Лю-эр, не могу позволить ей выйти за другого.
– Дурень ты! Пусть она и не выйдет за другого, все равно не станет твоей, ты… – Слова девушки, казалось, надавили на больное.
Глаза ученого окрасились в красный цвет, и он внезапно закричал:
– Замолчи! Если жизнь моя закончена, то пусть и Лю-эр умрет со мной! – Освирепев, точно волк, он бросился к лежащей на полу без сознания юной госпоже Лю.
Тут Цзин Нин, взмахнув рукой, выбросил вперед амулет, и тот прилепился ученому ровно на лоб. Затем послышался треск: мстительный дух закатался по полу, будто пытаясь потушить вдруг охвативший его огонь и выглядя так, словно испытывал ужасную боль.
Мо Хуа яростно подскочила к нему и, не обращая внимание на то, что амулет жжет пальцы, бесцеремонно сорвала его со лба ученого, а затем со странным выражением лица посмотрела на Цзин Нина.
– Этот амулет рассеет его душу…
– И что с того? Он уже стал злым духом. – Лицо даоса осталось неизменно холодным.
Она растерянно смотрела на него какое-то время, не зная, что сказать, а потом произнесла:
– Он не сможет переродиться.
Цзин Нин всмотрелся в ее глаза и обнаружил в глубине тревогу и странное горе. Подобному выражению было не место на лице Мо Хуа. Ей следовало веселить его своими глупыми бессмыслицами, но никак не грустить.
– Никто не помешает мне воссоединиться с Лю-эр! – неистово вскричал ученый и яростно бросился на Цзин Нина.
Мо Хуа охватил ужас. Для нее даос по-прежнему не обладал достаточной силой, чтобы дать отпор злому духу, поэтому, собрав последние капли силы, она в ту же секунду прыгнула перед ним, желая стать щитом, закрыть Цзин Нина от удара.
Мужчину сжало в объятиях теплое тело, однако маленький дух была просто-напросто до ужаса слаба. Удивительным образом то чудодейственное снадобье так плохо усвоилось в ней, что даос сомневался, достигло ли оно вообще ее желудка. Тем не менее этому хрупкому существу вдруг взбрело в голову защитить его ценой собственной жизни.
Цзин Нин подумал, как же она глупа: вот так просто полюбила кого-то и решила отдать за него жизнь, не обдумав, а стоит ли оно того. Но, вопреки разуму, от ее глупого поступка его сердце невольно забилось быстрее.