Страшна инамка подле человеческого жилья – забавы ради, либо в угоду своей черной природы, может она сквозь толщу земную дотянуться до покойника, которого похоронили вне ограды, напитать его злом своим, и покойник встанет. Если выгонять животных и птиц домашних рядом с инамкиной норою, то дева сия может накормить их отравленными насекомыми – и тогда вместо молока давать они станут кровь гнилую, внутри яйца будут виться черви, и мясо их будет прочею отвратною жизнью начинено…”
Будто бы смеха ради они извращают саму суть человеческих творений, и у каждой твари ведь свое на уме – редко случаются похожие симптомы, но, если творится что-то жуткое и необъяснимое, будь уверен – инамка напакостила…
Но она ведь не пакостила, не успела, ушла под землю и не возвращалась….
“… Но хуже всех инамы молодые, едва от дома отчего ушедшие, которых тянет к старым местам. Они могут ходить за оградой, но только ночью и когда не горят огни. Горе тому, кто выйдет ей навстречу – пусть лицо у нее осталось человеческое, но разум уже инамкин, и все силы применит она что бы утащить несчастного в норы свои, и один Создатель знает, что там с ним станется. Часто подземные девы заманивают детей в свои лабиринты, а иные пробираются в особо глубокие подвалы, не защищенные заклинанием или оберегом, и там ждут хозяина дома, от которого ничего не остается. Уничтожить инамку можно лишь одним способом – отделив голову от тела, сжечь ее в завязанном мешке…”
Ян Дитмар захлопнул книгу. Все прочее он уже знал, и в этом необразованные крестьяне сходились с высокопоставленными профессорами из гильдии. Кстати о ней, проклятой… Гильдия забросила юнца Янека в глухую деревню Винницу двадцать лет назад, она же посылала его туда и сейчас. Различалась только форма, которая, учитывая нынешнее положение Дитмара, была крайне вежливой, даже, можно сказать, подобострастно-лебезящей. Эх, много ли осталось от того глупого мальчишки?
Тайна осталась. Страшная тайна, за которую даже маститого Дитмара могли запросто выгнать из гильдии и предать анафеме. Маг-недоучка давным-давно пощадил чудовище – и теперь на его совести несколько человек, что погибли страшной и мучительной смертью. Но если двадцатилетнему Янеку этого вполне хватило, чтобы испытать все муки ада, то сорокалетний мастер Дитмар, узнав о жертвах, лишь недовольно повел бровью. Он и не сразу вспомнил, почему Винница вызывает у него ощущение страха и смутной тревоги.