Покосившийся штакетник уже выбежал на тропу, его будто выгнали из сада настырные кусты сирени, за которыми торчит дом, двухэтажный, мрачный, одноглазый, насупившийся – точно голова циклопа, ушедшего по шею в землю. Пес выбирает удобную позицию, и методично, как вчера, как позавчера, с паузами начинает лаять в сторону усадьбы. Чена встает рядом с Харли, принимает позу Наполеона со скрещенными руками и готовится лаять в унисон со своим неугомонным другом.
Харли глазами ищет старуху, – она исчезла после того дня, когда жителей отвели к сараю, который теперь скрыт в высоких зарослях бурьяна. А пес все никак не уймется, обижен на старуху, – та постоянно ругалась на Стефани – его первую хозяйку.
Чене не терпится идти вперед, но стойкий защитник продолжает свой собачий ритуал. Эх, Харли, Харли, большой глупыш, она все понимает.
«Я здесь выросла», – любила приговаривать Стефани и вела Чену к заброшенному фермерскому дому. – Вот видишь, – в этом месте я просто не могу сделать ни шагу. Ноги не идут. У меня был сон, как люди шли к сараю, нет не сами, их принуждали солдаты с оружием. А потом люди превращались в жуков и пауков и искали норы в земле. У сарая оставалось только странное существо, как в фильме «Лабиринт фавна». В этом месте я просыпалась».
Так говорила Стефани.
После последнего визита военных в деревне не осталось людей, домашних животных, за исключением хитрюги Харли, кошек и подвальных грызунов. Чена семь дней и ночей просидела в подвале. Запасов там хватило бы может на месяц-два, но без Стефани, прогулок, реки, ветра и Харли тяжко, слишком тяжко, что ни говори. Харли, какой молодец, похудел, поистрепался, завел вшей, но все это время прилежно прятался в лесу, заходя иногда в гости к кроликам.
В этот момент у Чены наворачивались слезы. Но только в этот момент, она не помнила других событий, она вообще не помнила, как очутилась в деревне и куда делись люди.
Стоят дома, но из трубы не пойдет дым, не отворятся двери, хозяйка не выйдет с тазом белья, не закричит петух, не залают собаки.
Чена не знала, куда повезли людей, – они никуда не собирались, – солдаты вытаскивали всех из домов, и усаживали в грузовики, без вещей, как на прогулку.
Солдаты не трогали Чену, но и не реагировали на ее вопросы. Один раз они потащили Стефани, Чена успела ее отбить, думала, за раненым ею бойцом придут другие: но они его просто оттащили к бронетранспортеру.