Можно было уберечься в подвале? Чене – да, Стефани – нет. Локаторы солдат реагировали на каждого спрятанного жителя, до любой глубины. На Чену они не реагировали.
Был тайный проход, они все изучили, снесли туда кой-какой провиант, собирались отсидеться вместе, но Стефани хотела выяснить у солдат, куда увезли ее родителей. Она не вернулась, и Чена спустилась в подвал одна. «Комната Эймса», – так потом будет называть подвал Чена, придавая ему значение трехмерной оптической иллюзии.
Если вспомнить все их прогулки, Стефани рассказывает о своем детстве, а Чена слушает. Потом Чена пытается рассказать о своем детстве, но ничего не получается. У меня кто-то украл архивы памяти, всерьез говорит Чена, а Стефани смеется, задорно и заразительно. Чена говорит: «Еще минуточку!». Но Стефани разговаривает уже о другом, как быстро у девушки меняется настроение, – Чена тоже так хочет, но ее настроение постоянно одинаковое, «стабильное» – как она слышала о себе раньше.
Подвал интересно устроен. Если в коридоре убрать коврик, открыть крышку и спуститься по лестнице вниз, – упрешься в глухую стену. Вход в подвал открывается, если потянуть на себя оконные рамы, а не разбивать окна, как это делают военные. Оконная рама связана единым механизмом с досками пола, которые сдвигаются при открытии окна. Бравые вояки никогда не станут открывать, если можно разбить. Поэтому улыбка Харли на ложном люке, который они обнаружили, это не улыбка, а ухмылка, да еще с высунутым языком. С такой любовью Стефани изобразила своего друга, что догадаться о тайном механизме не просто.