Принцип легкой руки - страница 9

Шрифт
Интервал
а интервенция – когда один в другого
заходит, осматривается, вещи бросает в угол,
но камень-лягушка скачет через его голову,
через разговоры о войне и прочем:
важнее найти плоский камень среди других,
чтобы не тонул сразу, а оставлял многоточия,
на ровной воде круги.

«Песни закончились, осталась считалка…»

Песни закончились, осталась считалка
(всего одна другие не в счёт),
на первый-второй простая считалка:
потому как первый второго убъёт,
и вот они стоят здоровые, молодые,
на фоне домов в окружении женщин,
они ещё помнят имена друг друга
и не знают, с кого начнется отсчет…
То ли Каин зарежет Авеля, то ли наоборот.

«Приходит почтальон…»

Приходит почтальон,
ничего не рассказывает, просто ест
проглатывая слова вместе с хлебом,
потом утирает рукавом губы,
садится на велосипед
и едет в следующий дом.
В его сумке
лишь потрепанные конверты с выцветшими марками,
старые открытки, протёртые глазами до дыр,
и повестки на жёлтой бумаге
с печатью повторно.
Этот адресат выбыл и тот выбыл,
между домами плавают рыбы,
на дне канала ржавеет велосипед,
и писем нет…

Амстердам: к хорошей погоде

Об Амстердаме чёрно-алом
замолви слово на суде…
Мы проезжаем вдоль канала
и отражаемся в воде,
на чердаке живёт Господь,
и плотник царь стучит как дятел…
Стропила выше поднимай
пока мир от дождя не спятил,
пока вокруг прозрачный рай,
и спит младенец в колыбели,
стропила выше поднимай
чтоб облака на них сидели!
Об Амстердаме чёрно-алом
замолви слово на суде…
Любовь проходит по каналу
и отражается в воде
как синий твой велосипед,
как белый мой велосипед,
и наша жизнь – пустой пакет
летит на голубой просвет

«Городские фотопейзажи…»

Городские фотопейзажи,
старые портреты:
унибром-бромпортрет-фотобром,
бумага сгорит,
серебро останется,
оно не летит вместе с дымом,
мы все останемся на земле серебром.
В серебряном пепле
каждый отыщет своё тайное имя,
видимое лишь под красной лампой,
в полутьме, где родители были ещё молодыми
и находили друг друга на ощупь,
а на бумаге вдруг проступали
какие-то ветки, дома, лица,
сначала неясно, потом все чётче,
только была размазана
фигура человека, бегущего за трамваем:
он все бежит,
бежит и не может остановиться.

«На рисунке – трава высокая…»

На рисунке – трава высокая,
похожая на лес,
и я в неё залез
раньше срока:
руки не прорисованы —
плоские и белые,
из травы, будто суслик высовываясь,
ничего не делаю,
Следующая страница