– Да, девушка, разрешите представиться, – профессор консерватории Витольд Чайкин. Да, да, девушка, Витольд Чайкин. Разрешите узнать ваше имя.
– Неужели Клава!? Клава! О, боже, Клавочка! Божественное имя! Не имя, а симфония! Хотите, Клавочка, я сыграю вам, как играл я на конкурсе во Париже? Да, да, в самом Париже! Он рукоплескал мне, когда я стал там лауреатом. Я обременён, Клавочка. Обременён всемирной славой и всем, всем, всем. Но я одинок. Одинок я, Клавочка, всю жизнь мечтал встретить свой идеал женской красоты, своё божество, и вот, наконец-то, Клавочка, я его встретил. Это вы! Нет! Нет, Клавочка, не говорите мне этого длинного слова «нет», я хочу слышать только короткое «да»! И тогда я вам брошу под ноги Париж, Рим, Лондон… Мы с вами объедем весь земной шар…
Всё! Вот так или примерно так будет охмурять Клавочек наш Витюнчик, наш Витёк-кобелёк,– закончил Чика под хохот батареи.
Начитанный парень с десятилетним образованием, вчерашний неудавшийся студент, ярко выделялся среди солдат, у большинства было только семилетнее образование, а рядовой Кобзев говорил, что он с трудом закончил всего пять классов, работал в колхозе, в самой глубинке Сибири, и, кроме своего родного села, он не видел даже района. Электрический свет видел, когда к ним приезжала кинопередвижка, а радио ходил изредка слушать к бригадиру трактирной бригады, у того была рация и батарейный радиоприёмник. Этому все было в диковинку и в новинку, он свято верил, что в кино люди гибнут самым настоящим образом и всё происходящее на экране воспринимал как самую настоящую жизнь.
Любил он, когда его спрашивали про поезд.
– Ты, Лёнчик, когда паровоз первый раз увидел?
– Привезли, значит нас призывников на станцию, – начинал он и все готовились насмеяться от души. Увидел я этот паровоз и мне даже стало страшно, все у него внутрях шипит, пыхтит и тут еще он как зашипит, как загудит! Чуть со страху не умер, а тут гляжу, покатил по рельсам и потянул за собой вагоны, которые я считал домами на колёсах. Тогда я и понял, что это поезд, который я до этого видел только в кино. В вагоне он пересчитал все полки, все зеркала и всё остальное, что можно было сосчитать. Вначале думали, что парень их разыгрывает, но скоро убедились, что он вполне искренен в своих рассказах и впечатлениях, что он ничего не видел в своем глухом, сибирском селе.