Письмо это взволновало Владимира и долго он вспоминал Борьку, которого сгубил Жуча.
Они с Галиной ещё на родине со всей юношескою откровенностью и чистотой своих помыслов договорились не утаивать друг от друга ничего – ни плохого, ни хорошего, но очень скоро каждый понял, что это бывает иногда невыполнимо, у каждого вдруг обнаружились секреты, выдавать которые было нельзя.
Он не писал Галине ничего о Тамаре, а она ему не писала о Германе. Герман – студент-старшекурсник, заметил Галку на новогоднем вечере в институте и начал оказывать всевозможные знаки внимания.
Галина, обладая прекрасной фигурой, умела подчеркнуть её одеждой, имея прирождённый вкус, она сообразно этого своего вкуса и последних мод, умела нарядиться так, что подруги в группе ахали, ахали ещё и из-за того, что эти наряды были и им по карману. Шила Галка сама, переняв это умение у матери, и поэтому даже простое ситцевое платье она старалась украсить чем-то таким, что платье смотрелось на Галке и не было похожим на остальные.
Герман, как и Борис Пьянков, был единственным сыном у родителей, был воспитан, одевался по последней моде, парень был заметный, на лекции приезжал на подаренной отцом в честь поступления в институт «Победе». Институт был для Германа трамплином для поступления в московский институт международных отношений.
Покорила его сердце Галина и он стал добиваться её внимания. Девчата это сразу заметили.
– Везёт же тебе, Галка, – позавидовала Дуся, девушка толстенькая и конопатенькая, жившая вместе с Галкой в одной комнате.
– Чему это ты так завидуешь?
– Да тому, что можешь выбирать из двух лучшего, а тут хоть сдохни, хоть с тоски засохни, ни одного нет даже завалященького, – сказала Дуся и горестно вздохнула.
– Как это из двух,– возмутилась Галина,– если Герман вздыхает, то это не значит, что он мне нравится, пусть вздыхает, от этого ни чего не изменится.
– Дурная ты, Галка, когда есть двое, то это очень хорошо, один разонравится, есть другой, с одним что-то не получится, можно попробовать с другим.
А ты, Дуся, знаешь, что получилось с одной, которая пробовала?
– Что?
– Пока пробовала семерых родила.
Жила с ними симпатичная миниатюрная евреечка Наталья, похожая на прекрасную куколку, говорила она картавя, катая букву «р» как горошину:
– А я бы на твоём месте, Галка, так закружила бы голову Герману, чтобы он ползал у тебя в ногах, а потом бы ты ему в рожу наплевала за его барские замашки.