Вокруг глаз мужчины разливалась чернь, узорами заплеталась, уходила на виски и скрывалась под волосами. Главного мага королевства Ногиль было невозможно не узнать. Рай не хватало воздуха, казалось, платье слишком затянуто. Перед глазами возник туман.
Вдох-выдох.
Маг тьмы – лорд Деймонд Тогнан – медленно приближался, не обращая внимания на девушек, что падали в обморок и бледнеющих мужчин, стоило ему пройти мимо. Он неотрывно смотрел на Рай, пригвождая ее взглядом. Рай не заметила, как оперлась на графа Альбинского, стараясь не упасть, – ноги были словно вата.
Вдох-выдох.
Лорд Деймонд Тогнан остановился перед конферансье. Последний поклонился.
– Я выбираю Рай, – громко произнес маг.
Где-то в зале раздались возгласы. Рай посмотрела на девушек, которые посыпались в обморок, словно капли дождя.
– Какую? – уточнил конферансье.
– Вот эту, – мужчина кивнул на Рай.
– Вы будете оспаривать? – конферансье провернулся к графу Альбинскому.
– Нет-нет, как можно… – граф посмотрел на Рай: – Прости, моя девочка. Знай, моя любовь была искренней. И останется со мной до конца моей скромной жизни. Но я не хочу, чтобы жизнь моя оборвалась здесь и сейчас. Прости, меня еще раз.
Граф поспешил прочь, мелко перебирая ножками. Лорд Деймонд Тогнан подошел к Рай, доставая из воздуха черную шкатулку.
– Забыл дома браслеты, – усмехнулся он, надевая на дрожащие руки девушки тонкие золотые пластины.
Оказавшись на руках, пластины сверкнули и стянулись, плотно обвивая запястья. Рай как в тумане, смотрела на все происходящее, до конца не понимая всего, что натворила. Лорд Деймонд Тогнан развернулся и пошел прочь из зала. Рай обвела взглядом девушек, нашла Мэри. Сестра стояла, облокотившись на какого-то мужчину. От ее щек отлила краска.
***
Рай ходила взад вперед по гостиной. Тетушка, осеняя себя крестом и сразу полумесяцем, сидела в глубоком кресле. Подле нее стояла Мэри. Вчера Рай отказалась от всех разговоров и сразу после бала убежала к себе в комнату, сославшись на плохое самочувствие. Сон не шел. Перед глазами стояли черные глаза, обвитые черными узорами. Как она могла не узнать его под маской? Как смела просить его о таком?
– Если он откажется, это не будет позором для семьи, – говорила она утром, зная, что молчать уже не получится.
– Будет, это будет самым большим позором, – промакивала слезы на глазах тетушка.