– Но у вас в паспорте есть два стамбульских штампа на въезд и на выезд, – продолжил он, – и мы думаем, что они фальшивые.
Сказать, что я была в шоке, – это не сказать ничего.
– Покажите мне эти штампы, я не понимаю, о чём вы говорите, – ответила я.
На это он мне ответил, что паспорт сейчас там, у них в комнате, а штампы эти якобы мартовские. И спросил, была ли я в марте 2023-го в Турции. Нет, в марте в Турции я не была, ответила я, и хочу видеть эти загадочные штампы, поскольку единственный раз по этому паспорту я посещала Турцию в сентябре, и то всего лишь транзитом через Измир. И вообще всё это какая-то дичайшая бессмыслица. Он ответил, что они там ещё что-то проверяют, поэтому ничего не покажут, а меня скоро отвезут в полицию, потому что это преступление. С этими словами он вышел, оставив меня в состоянии, близком к обмороку.
Вскоре зашла женщина-полицейский, чтобы сделать опись моего имущества – всего, что могло представлять хоть какую-то ценность: денег, украшений и так далее. Казалось, что всё это происходит не со мной, а я просто смотрю какой-то фильм и происходящее меня не касается. Но спустя минут сорок за мной пришли, вывели из комнаты, затем из здания, разрешили написать пару сообщений, посадили в полицейскую машину и доставили в отделение, которое находится на территории аэропорта – туда попадают люди исключительно из него. Там мы зашли в помещение с жуткими маленькими клетками. В первую секунду я испугалась, что сейчас меня запихнут в одну из них, но мне сказали положить все личные вещи в ящик и пройти в другую комнату – по крайней мере, большую, с кондиционером, стульями, кушетками с пледами и окнами. Решётки на них, конечно, были, но одно окно даже открывалось, а свежий воздух очень важен, когда ты находишься в такой ситуации.
Хотя, сказать по правде, свою истинную ситуацию в тот момент я не очень отображала, это было состояние шока, в котором мой мозг обычно работает на полную – ищет пути решения, не позволяя удариться в панику, рыдать, жалеть себя и тому подобное. И это, хочу заметить, очень помогает.
Достаточно быстро меня отвели в кабинет, где, судя по всему, начальник отделения, седой мужчина лет 55, через онлайн-переводчик задал мне несколько вопросов о том, знаю ли я, почему я тут, и зачем летела в Испанию, не преминув добавить, что «русским сейчас, наверное, трудно путешествовать, да?». На первый вопрос я ответила, что не имею ни малейшего понятия – знаю только какую-то чушь, которую мне рассказали в аэропорту. На второй – что летела к жениху и что, собственно, у меня там ожидается регистрация брака. Полицейский сделал сочувствующее лицо, сказал “sorry” и сообщил, что я буду депортирована в свою страну. С каждой минутой мне всё больше казалось, что это какой-то розыгрыш и меня снимает скрытая камера. Но, к сожалению, камеры никто не скрывал, а розыгрышем и не пахло…