– Господи, мы-то здесь при чем?
– Вы дали мне две минуты, – напоминает он мягко, – мы научились работать с сингулярным потоком и создали ракеты, которые способны рассекать в пределах всей нашей солнечной системы. Они могут долететь до Плутона. Но ни один живой человек не может выдержать нагрузок – слишком большая скорость, перепады давления, живые существа из плоти и крови буквально разлетаются на атомы. Человек оказался недостаточно прочен для освоения космоса.
Тогда мы научились копировать матрицу сознания. Отправлять в космос человека таким образом. Но сознание взрослого человека тоже не выдерживает. Все сходят с ума. А с сумасшедшими вести проект, сами понимаете, невозможно.
Выход оказался неожиданным: дети. Их гибкая психика способна вместить в себя любой мир, что бы они там не увидели. Мы работали с психологами, биоэнергетиками, экстрасенсами и после ряда экспериментов пришли к выводу, что сознание ребенка может помочь нам на данном этапе. Ребенок любопытен, готов к открытиям –
– Зачем вы все это мне говорите? Мой ребенок лежит в реанимации без сознания!
– Вот именно. Ваш ребенок медленно умирает. Вы можете приходить сюда каждый день, чтобы посидеть рядом с ее физической оболочкой, которая постепенно выходит из строя. Но она не заговорит больше с вами никогда!
– Это не правда. Вы не врач.
– Заведующий реанимации – мой друг. Я говорил с ним – шансов нет, это просто вопрос времени.
– Да кто вы такой, чтобы говорить о шансах?! Две минуты закончились. Теперь оставьте меня в покое.
– Я хочу, чтобы вы поняли реальную ситуацию.
Вместо этого я чувствую жгучую ненависть к человеку, вместо глаз которого всегда блики. Как будто это он во всем виноват. Как будто это из-за него моя дочь умирает от жестокой и непонятной болезни. И лучше бы они изучали не далекий космос, а страдающих детей! Помогали им, здесь, на Земле!
Я очень хочу накинуться на него, сорвать эти дурацкие очки, посмотреть в глаза и сказать, что шанс есть. Есть! Но я только ускоряю шаг. Я почти бегу от него.
– Я предлагаю вам поговорить с ней! – кричит он мне вслед. – Прежде, чем случится кровоизлияние в мозг! Счет идет на дни!
По тихой ночной улице я бегу прочь от него и от этих мыслей, семена которых он так щедро разбрасывает вокруг себя.
Он появляется снова, буквально на следующий день. Уже не смеет зайти в палату, но караулит меня в больничном коридоре.