Азамат принадлежал к древнему тейпу Беной. Среди других тейпов беноевцы имели репутацию людей упрямых, имеющих на всё своё мнение. Ходила такая шутка: – «Только беноевец мог поставить мельницу на сухом ручье». Представители тейпа понимали это как признание твердости свои убеждений. С Азаматом Черкас познакомился в Кизляре, на осенней ярмарке, где они собирались купить хороших коней и амуницию. Оба долго бродили по рынку, приглядываясь к товарам и наконец нашли то, что было нужно. Коней, седла, уздечки и прочую мелочь необходимую всаднику. Армянин, который продавал всё это скопом, явно лукавил насчёт крепости сбруи и возраста коней. Когда вскрылась ветхость амуниции, а кони оказались далеко не трёхлетками, Черкас с чеченцем так «наехали» на продавца, что тот, здорово избитый и напуганный, в итоге отдал товар почти бесплатно. Домой они вернулись вместе. Так началось знакомство чеченца и гребенца, представителей двух непримиримых национальностей, предки которых всегда враждовали друг с другом. Но, не смотря на разницу в вере и обычаях, они были очень похожи в своей варварской жажде разрушения. Натура их требовала больших потрясений, стычек, войн с врагами, которых всегда было предостаточно, и даже в отсутствие большой ярко выраженной идеи, они сами являлись запалом и бомбой, способные взорвать все общественные устои. В мире, где убийство являлось обычным делом, где вырезались целые селения и людей, как скот, продавали на рынках, жить по другому было нельзя. Так жили все. И не мыслили иного. История рассказанная древним старцем много лет назад врезалась в память маленькому Филиппу Черкашину так глубоко, что по прошествии этой уймы лет, когда он даже не мог вспомнить сколько ему было в то время, он помнил рассказ прадеда слово в слово…
Когда дружба переросла в нечто большее, Черкас взял в жены сестру Азамата Хаву. Беноевцы и станичники отнеслись к этому союзу с настороженным нейтралитетом, правда, с тех пор, стали сторониться обоих. Так они и жили: непризнанные своими – по сути изгои, но и не изгнанные из своих общин. Время от времени кунаки уходили в набеги в ногайские степи, где воровали лошадей и продавали их в Дербенте и Кизляре. Иногда они наведывались в поселения калмыков, откуда как-то раз пригнали двух верблюдов. Над животными смеялись мальчишки в обоих сёлах и называли животных горбатыми конями. Кунаки хотели уже пустить верблюдов на мясо, но тут грузинский князь по фамилии Багратиони, бывший в этих местах проездом из Кизляра в Тифлис, приметил чудных животных на переправе через Терек и предложил купить их за десять рублей. Кунаки согласились не торгуясь. В дальнейшем, уходя в набег они уже не хватали всё без разбора, а выбирали только то, что можно было быстро продать на рынках Дербента, Моздока и Кизляра. Однажды в стычке с воинственными ногайцами, загнанные в солончаки, потеряв коней, товарищи стали спина к спине и около получаса отбивались от целой оравы кочевников, пока обессиленные и израненные не упали на землю. Их скрутили, и привязав к хвостам лошадей, погнали в степь, в Малый Ногайский Каганат, где, за убийства и грабежи каждому полагалась смерть.