Он привстал с кровати и стал ходить по комнате кругами, так легче думалось.
– Подумать только! Меня с детства водили в церковь чуть ли не насильно, при этом и сами не знали зачем. На все вопросы отвечали: «Так нужно». А когда я стал интересоваться и задавать вопросы посерьезней, они просто отмалчивались. Глупые идиоты! Но каким-то образом они оказались правы, а я нет. В чем смысл был моих исканий, поисков ответов на вечные вопросы, если нерациональная религия оказалась верна и загробная жизнь существует? К чему все потуги великих умов объяснить жизнь, смерть, Бога как феномен в человеческой среде? Вся наука строится на рациональном познании жизни, а тут оказывается, что самая странная и глупая позиция касательно смерти – верна. Мы изучаем физические, химические, биологические процессы и на основе этого говорим о том, что смерть – это конец, но как бы не так! – яростно восклицал Михаил, размахивая руками без опаски их повредить. – Как жаль, что я не могу ничего разбить, ничего разрушить. Была б моя воля, я прямо сейчас изничтожил бы всю эту комнату, все свои записи… – Тут он оборвал речь и побежал к тумбочкам, где лежали его исписанные тетради. В них он размышлял о смысле жизни, свободе воли и многом другом. Но при попытке открыть хотя бы один ящик он потерпел неудачу. Как мы помним, он не мог взаимодействовать ни с чем. – Так будь оно все проклято! – И в порыве гнева Миша вновь попытался ударить кулаком о стекло. – Я хотел умереть! Умереть окончательно. Я был уверен в своих знаниях. Был уверен, что дальше меня ничего не ждет, что я наконец смогу отдохнуть от себя самого, от своих мыслей, но теперь оказывается, что я обрек себя на еще худшую участь, – не сдерживая слез, говорил он. – Я всего лишь хотел покоя. По крайней мере, я не хотел нести за собой свой предыдущий опыт. Свои мысли. Свою жизнь как таковую. Это хуже смерти – осознавать, что вся твоя прошлая жизнь была посвящена пустоте, ничему.
В таком состоянии он провел добрый час и вновь вернулся к неразрешенному вопросу:
– Что же мне делать? Как избавиться от этого Ада? Я даже боль себе не могу причинить, что уж тут говорить о самоубийстве? – Он повернул голову к своему трупу и грустно улыбнулся. – По всей видимости, придется как-то жить с этим, но как?
Михаил решил пройтись по квартире. Почти все двери были открыты, потому передвигаться он мог совершенно спокойно. Впрочем, поскольку квартира была однокомнатной, то и времени у него много это не заняло. Миша, как призрак, ходил по пустому коридору, все время что-то бубня себе под нос. Потом он подошел к окну и решил посмотреть с 14-го этажа на свой двор. Как оказалось, там его уже ждали.