Кира задумчиво посмотрела на него и отвела взгляд в сторону. Буря противоречивых чувств всколыхнулась в ее душе. От неуемного женского желания обладать великолепной драгоценностью до настороженного отрицания, невозможности принять дорогой подарок от незнакомого человека.
– Марк Генрихович, это очень… это слишком дорогой подарок! Разве у Вас нет никого из родных или близких? Чтобы передать его в наследство? На долгую память о Вас Вашим будущим поколениям?
Мужчина печально вздохнул, взглянув на женщину ласковым взглядом.
– Нет, дорогая Кира. Следы моих потомков, и близких, и дальних, затерялись в просторах межгосударственных документов и бюрократических проволочек. Я так ничего и не смог выяснить о возможных родственниках. И никогда не был женат. Не сложилось. Не повезло найти такую достойную даму, как Вы, лет тридцать-сорок назад.
Кира улыбнулась, ответно взглянув на собеседника.
– Лет на сорок, это было бы, действительно, хорошо! Вместе бы принимали решение, с какого именно урока сбежать в кино! – весело засмеялась она, отвлекая мужчину от грустных мыслей. – И Вы даже не были никогда влюблены? За всю жизнь не было ни одной дамы сердца?
Марк Генрихович глубоко задумался, нахмурив густые брови.
– Была одна девочка, Лена Соловьева. Этническая немка с русским именем и очень сильным желанием уехать в Германию. Пышная голубоглазая блондинка.
– А Вы-таки, хорошо знаете Кира, что Германия, следуя чувству вины и долга, предоставляла евреям даже лучшие условия переезда в Германию, нежели этническим немцам. Вот мы и сошлись с ней, объединенные одной мыслью уехать. Туда. Далеко. Подальше от этой земли. Познакомились на курсах немецкого языка. Был такой клуб. Клуб любителей немецкого языка во Владивостоке, который способствовал переезду немцев и евреев в Германию. Но я оценивал свои шансы абсолютно реально. Я понимал, что я для Елены только средство передвижения в Германию. Без всяких романтических чувств. Да и вообще без чувств. Однако, к моему счастью, у нас в группе появился-таки этнический немец. Парень на семь лет моложе Елены, и она, конечно же, предпочла именно его.
Кира с глубоким сочувствием смотрела на уже седовласого мужчину, внимательно внимая истории чужой жизни. Тот грустно рассмеялся, разглядев явное сожаление в ее больших темных глазах.