Мы обнялись, как старые добрые друзья, и зашли в кафешку, где заказали по кружке пива. Я заметил, что боцман постарел, как-то осунулся, вроде и росточком стал поменьше. Но голос все тот же – живой, сразу поймешь, кто говорит.
– Ну что, Алексеевич, стармехом уже, наверное, работаешь? – спросил он.
– Да, сейчас пройду очередные курсы, и сразу на судно, – ответил я. – Ну а ты? Как жизнь? С морем, наверное, завязал?
– Два года, как на берегу. И не жалею: всему свое время. Молодым, как говорится, у нас дорога, а старикам почет.
– Да брось, ты еще кого хочешь на пояс заткнешь.
– Нет, уже и сердечко прихватывает, и суставы крутит – мочи нет… Год назад супругу похоронил. Тоскливо без нее.
Мы помолчали.
– Послушай, я давно хотел у тебя спросить: ты тогда на судне рассказывал про девушку из Одессы? Так как же у вас сложились отношения? Наверное, любовь была? Неужели расстались?
– Да никак, потерял я ее. Когда немцы город захватили, я в партизаны подался. А ее во время облавы на площади схватили и увезли в Германию на принудительные работы. Тогда целыми семьями вывозили. Долго искал ее после войны. Может, погибла, а может, нашла свое счастье за границей, кто знает. Много воды с тех пор утекло, но та ночь запомнилась на всю жизнь. Сам понимаешь, первая любовь, как первый пароход, остается в памяти навсегда… Да, кстати! Помнишь второго помощника на том судне, где мы с тобой работали?
– Конечно, помню.
– Так вот он, уже будучи старпомом, погиб в рейсе при неизвестных обстоятельствах. Исчез на судне, так сказать.
– Как исчез? – спросил я.
– А вот так. Ночью стали будить на вахту, а его в каюте нету, на палубе тоже. Все судно осмотрели! Каюта пуста, следов борьбы не обнаружено. Возможно выпил лишку, нагнулся у леера, судно качнуло, вот и выпал за борт. Правда, злые языки поговаривали, что приставал он к буфетчице, прохода не давал. Уж больно смазливая была, романы крутила то с одним, то с другим. Старший матрос в нее втрескался по самые уши, вот и отомстил. Что там между ними произошло, остается только догадываться. Да и, самое интересное, исчез он в океане, в том самом месте, где мы, если ты помнишь, когда-то плот с моряками пытались вытащить на палубу. Как говорится, пути Господни неисповедимы… Я так и знал, что толку с него никакого. Не моряк он был.