– Вы покидаете Китай, учитель? – спрашивает Ин-Ки. – Напишите книгу для меня перед тем, как скроетесь.
И человек соглашается. Через три дня старец возвращается с книжицей (не более пяти тысяч иероглифов). Это трактат «Дао дэ Цзин», в котором мудрец разъясняет смысл пути и добродетели. Затем он проследовал через пограничные ворота и больше о нём никто не слышал.
Какой поразительный контраст этих двух судеб!
Иисус, этот вдохновенный пророк, был социальным реформатором. Он героически принял мученическую смерть в расцвете лет, дабы преобразовать общество и, возможно, всё человечество. Лао-цзы, по-видимому, считал, что условия «цивилизованной» жизни уже настолько испортили людей, что проповедовать напрямую «человечность» стало бесполезно. За всю свою долгую жизнь (около восьмидесяти лет) он не собрал последователей, не основал церкви, жил тихо и незаметно. В свои последние годы он окончательно отвернулся от общества, посвятив всего себя созерцанию.
Тем не менее, даже при явном несходстве этих двух биографий, проницательный взгляд заметит некоторые параллели – какими бы незначительными они ни казались. Многие исследователи вообще сомневаются в реальности существования этих двух учителей, утверждая, что оба они являются легендарными, мифологическими фигурами, чьи слова являются более поздними компиляциями целого ряда авторов и комментаторов. Так или иначе, но наследие Иисуса и Лао-цзы по большей части носит целостный характер. Учёные, признающие историчность этих выдающихся личностей, считают, что миф о них возник позже в рамках мировых религий. В случае Иисуса – это доктрины о его предсуществовании, непорочном зачатии и Троице. В случае с Лао-цзы легенды повествуют о его чудесном рождении от звезды. Мать якобы носила его несколько десятков лет и родила стариком – откуда и имя его, «Старый ребёнок». Такое богатое мифотворчество свидетельствуют о власти двух мудрецов над умами их последователей, своеобразии их характеров и глубине их учений. На более реалистичном уровне можно констатировать, что оба мастера проявляли глубокую склонность к анонимности и простоте; оба оставались в значительной степени свободными от профанного мира со всеми его социальными условностями и заботами. Похоже, что Иисус и Лао-цзы были простыми, скромными людьми, но в то же время личностями, исполненными глубокой тайны и внутреннего света. Неизбежно возникает вопрос, как послания в их учениях могли быть настолько похожими при столь разительном отличии жизненного опыта? Иисус вырос в относительно стабильном социуме римского мира, в то время как Лао-цзы пережил «период соперничества государств», в котором Китай почти непрерывно терзали войны и социальные потрясения. Тем не менее, оба они осуждали любое насилие. Противоположный опыт – идентичные выводы. Уже в начале XIX века некоторые католические миссионеры начали замечать поразительное сходство между трактатом Лао-Цзы и Священным Писанием. Они даже утверждали, что в «Дао дэ Цзин» имеется намёк на Святую Троицу.