– Кто эта крыса? Кто?
– Советник, прошу быть потише.
– Я спросил, кто он?
Ответом ему служат лишь переглядки дам да суровые взгляды мужчин в зале.
Советник Оллинз стоит недалеко от меня, и мне невольно становится страшно за свою жизнь, но тут я встречаюсь глазами с ним.
Он стоит у стены и не сводит с меня взгляда сапфировых глаз. Одет во все черное, а в петлице виднеется алая роза. На лице – железная маска, покрытая черной эмалью.
– Миллион триста – два. Три. Четыре. Пять. Продано!
Прежде чем меня уводят из зала, я успеваю увидеть улыбку, которую он прячет за бокалом вина.
Кто же ты, мой анонимный покупатель?
В коридоре меня поджидает служанка с горящей лампой в руках.
Я запоздало оглядываюсь на двери, отрезавшие меня от шума зала, и понимаю, что теперь моя жизнь точно никогда не будет прежней. Вновь перевожу взгляд на служанку, которая сверлит меня карими глазами. Пляшущие на стенах тени от свечей в позолоченных настенных канделябрах делают ее лицо еще смуглее.
– Надеюсь, ты не рухнешь сейчас в обморок, потому что нам надо спешить, – произносит она и кивком головы показывает следовать за ней.
Только когда делаю первый шаг прочь от дверей, на меня накатывает ужасающая волна осознания реальности.
Меня только что продали за баснословную сумму.
Я начинаю дышать чаще, пытаясь сдерживать подкатывающую истерику. Живот скручивает спазмом – благо, с утра нас не кормили, и весь день мы провели в подготовке к аукциону.
Все случившееся в моих воспоминаниях превратилось в одно сплошное пятно. Я не помнила ни убранство зала, ни гостей, ни даже того, как спустилась с лестницы, чтобы попытаться подтолкнуть того юношу перебить ставку советника.
Я не запомнила ничего, кроме его глаз, смотрящих на меня.
Шагая по коридору, я до сих пор как наяву видела его взгляд, помнила его образ.
Миллион триста тысяч таллинов.
Названная сумма колоколом отдается у меня в голове, пока мы не сворачиваем за угол, и проворная служанка не вталкивает меня в одно из помещений для слуг. Я не успеваю даже закричать – лишь страшно пугаюсь, а потом чихаю от запаха трав и чеснока, плотным слоем повисшем в спертом воздухе.
– Не вздумай орать, глупая, – предупреждающе шикает служанка и проворачивает ключ в замочной скважине. – Это для твоего же блага. Я пытаюсь тебе помочь, дурочка!