Когда Акопов вернулся из рейса в Приднестровье, Степан передал ему предложение службы безопасности, присовокупив:
– Хочешь – отрывайся. Даже помогу. Деньги – грязь. Еще заработаем. Андрюшку только жалко. Замочить могут парня…
– Могут, – согласился Акопов. – И потому, Степушка, отрываться я не буду. Во-первых, надоело бегать. Не заяц. Во-вторых, пора с родной конторы по счетам получить.
– Как бы по рогам не получил, – невесело пошутил Степан. – Ну и с конторой ты связался – не приведи Господь! Из милиции я бы тебя через час выдернул. И даже с Лубянки. Ну, не через час, но через пару дней выдернул бы. Однако Управление твое поганое… Никто не берет! А ведь я давать умею. Вот где сволочи, вот где бардак!
Короче говоря, решил Акопов сдаваться. Поставил лишь одно условие: Андрея обменяют немедленно. Что называется, из рук в руки. И обязательно в людном месте, чтобы у службы безопасности не появилось искушение продемонстрировать образцовую стрелковую подготовку.
Обмен происходил в магазине «Детский мир», в секции мягкой игрушки. Перед Новым годом тут было действительно весьма людно. В какой-то момент среди покупателей оказались одни папы – как на подбор, с квадратными неподвижными мордами и руками, вбитыми в карманы. Боевики Степана тут же угребли своего кадровика, а смиренного Акопова буквально вынесли на Пушечную улицу товарищи по ратным подвигам.
Через полчаса Акопов уже сидел в подвале старшего дознавателя службы безопасности майора Небабы и наслаждался его пением. Майор, по обыкновению, тщательно мыл руки, исполняя по ходу процедуры песни советских композиторов. Потом карандаши очинил, консерватор, придвинул стопку бумаги и представился.
– Извини, майор, – сказал Акопов, – Но разговаривать с тобой пока не буду.
– Почему? – искренне удивился Небаба. – Рылом не вышел? Или званием?
– Званием, званием, – утешил его Акопов. – Сначала хотел бы поговорить с кем-нибудь из высокого начальства.
– А с начальством всей ООН… не испытываете желания?
– Ни к чему, – скромно отказался Акопов. – Просто я желаю открыть слово и дело государево. И не уверен, майор, что тебе надо все знать в деталях. Есть такие знания, которые в себе носить вредно. Можно грыжу нажить. Не обижайся. Поговорю с начальством – и весь твой. Хоть на хлеб мажь.
Майор Небаба был умным человеком. А ум развивает осторожность. Пусть и с опозданием, но развивает. Во всяком случае, после того как майор, будучи еще капитаном и следователем военной прокуратуры, нарвался по неосторожности на служебные неприятности, он явно поумнел. Поэтому старший дознаватель службы безопасности приказал подручному Потапову – сто килограммов мышц и полкило мозга, включая и спинной, – вернуть подследственного в первобытное состояние, на нары в одиночку, а сам, поколебавшись, позвонил генералу Савостьянову.