– Ваше величество, вы должны перебраться в Лондон, в Сент-Джеймсский дворец, – объявил он. – Там защитить вас будет проще, чем здесь, в Ричмонде. Хансдон передал нам, что вы отказываетесь скрываться в деревне. Но в Сент-Джеймс вам перебраться необходимо. Хансдон с его армией в тридцать тысяч человек сможет оборонить город.
– Мой мавр, почему вы в таком виде? – спросила я.
– Я готовлюсь к битве, – отвечал он.
Я с трудом удержалась от смеха:
– Вам когда-нибудь доводилось сражаться в латах?
– Нет. Но нам не доводилось делать очень многое из того, к чему необходимо подготовиться сейчас, – сказал он.
Я была глубоко тронута тем, что он пошел на это – он, человек, чьим оружием в силу рода его деятельности всегда был разум, а не железо. Следом за ним в покои вошли Бёрли и его сын Роберт Сесил.
– Ну, мои добрые Сесилы, а ваши латы где? – осведомилась я.
– Ну, какие мне с моей подагрой латы, – ответил Бёрли.
– И мне с моей спиной, – смущенно произнес Роберт Сесил.
Разумеется. Как же я сама не подумала? У Сесила-младшего был искривлен позвоночник, хотя, вопреки утверждениям его политических противников, горбуном он не был. Злые языки утверждали, что в младенчестве он упал и ударился головой, но это была явная ложь, ибо голова его не только выглядела совершенно невредимой, но еще и служила вместилищем блестящего ума.
Внезапно у меня возникла одна идея.
– А можно быстро сделать для меня кирасу и шлем?
– Но с какой це… думаю, да, – сказал Роберт Сесил. – Гринвичская оружейная мануфактура способна работать очень быстро.
– Отлично. Я хочу, чтобы к завтрашнему вечеру они были готовы. И еще меч подходящей для меня длины.
– Что вы задумали? – встревожился Бёрли.
– Я собираюсь отправиться на южное побережье, возглавить тамошних новобранцев и своими глазами посмотреть, что происходит на море.
– Хансдон же объяснил вам, почему это невозможно, – вздохнул Уолсингем.
– Я настаиваю на том, чтобы выступить вместе со своими войсками. Если не с новобранцами на юге, то в Тилбери, когда соберется главная армия.
– А пока, мадам, вам необходимо перебраться в Сент-Джеймсский дворец, – сказал Бёрли. – Пожалуйста!
– Я привел для вас белую лошадь, – подал голос Роберт Сесил.
– Это взятка? – рассмеялась я (странно, что меня вообще что-то еще могло рассмешить). – Против белой лошади я устоять не могу, вы же знаете. Ладно. Она готова?