Но Господь был на стороне Англии, ибо нам благоприятствовал даже ветер.
Мы устроили пышные празднества. Колокола не умолкали много дней. Были сложены баллады и отчеканены памятные медали. Во всех церквях страны шли благодарственные службы.
Улицы Лиссабона бурно радовались поражению испанцев. На каждом углу распевали примерно такие песенки:
Домой возвратились лишь те корабли,
Что в пути англичан миновали.
Ну а что же другие – достигли земли?
Нет, в пучине бесследно пропали.
В Лондоне знают их имена,
Мы врагу отплатили сполна!
О, мы их знали. Как знали наперечет названия всех наших кораблей и имена всех наших героев. В их числе был даже капитан восьмидесяти девяти лет, который так искусно управлял своим кораблем в эскадре Говарда, что адмирал лично произвел старика за отвагу в рыцари прямо на палубе судна. Вот из какого теста сделаны наши ребята.
В первый месяц я была на седьмом небе от счастья. Необыкновенное время, нечто поистине поразительное. Казалось, я только что родилась и теперь училась видеть, слышать, чувствовать вкусы и запахи, испытывать эмоции. Все мои чувства были обострены едва ли не до болезненности. Далеко на севере, в Норвегии и Швеции, есть края, где летом солнце не заходит никогда. Говорят, что в эти несколько недель люди не испытывают потребности во сне и пребывают в состоянии крайнего воодушевления. Вот такими и были для меня недели после того, как угроза вторжения армады миновала.
Мы готовились служить всеобщий благодарственный молебен в соборе Святого Павла. Предстояло освятить знамена, захваченные Дрейком на «Нуэстра Сеньора дель Росарио», флагманском корабле армады, в зеркальном отражении службы, на которой папа благословил его знамя перед отплытием. Интересно, уцелел ли галеон, и если да, где испанцы намеревались скрывать его от позора?
Папа же, между тем верный своей жизнерадостной плебейской натуре, похоже, был вполне доволен исходом, словно никогда против него и не возражал. В Риме он объявил: «Елизавета, без сомнения, великая королева, и, будь она католичкой, мы звали бы ее нашей горячо любимой дочерью. Взглянете, как умело она правит! Она всего лишь женщина, хозяйка половины острова, и тем не менее она наводит страх на Испанию, Францию, Священную Римскую империю – на всех!» Когда же его собственный секретарь укорил понтифика за славословия, тот воскликнул: «Как жаль, что я не волен на ней жениться. Что за женой она была бы! Какие у нас были бы дети! Они бы правили миром».