С своих сияющих вершин
На землю взор свой обрати,
Взгляни на чад своих, Господь,
И дело рук своих узри.
И средь служителей твоих,
Что воскуряют фимиам,
К священным горним небесам,
Тебя превыше всех любя,
Я в жертву приношу себя.
Душа моя взмывает ввысь,
К Тебе, в небесный твой чертог,
Чтоб вознести Тебе хвалу,
Воспеть, как Ты велик, мой Бог!
Единой волею своей
Поднял Он ветер, вздыбил волны
И разметал врагов моих,
Как горстку пыли, непреклонный.
На медалях в честь победы над армадой я велела выбить девиз «Господь подул, и они рассеялись». Ведь Он действительно подул, и они действительно рассеялись.
После церемонии я в обществе небольшой компании самых близких друзей поужинала в доме епископа, и в Сомерсет-хаус мы вернулись уже затемно в сопровождении процессии факельщиков. Они благополучно проводили нас до дома, и на сем этот необыкновенный день завершился.
После этого осталось сделать лишь еще одно дело, чтобы увековечить нашу победу. Я заказала написать свой портрет, на котором была бы изображена на фоне двух флотов. Наш плыл по безмятежному морю, в то время как испанцев бурные воды несли на скалы. Для этого портрета я позировала в ожерелье из шести сотен жемчужин, которое Лестер отписал мне в своем завещании. Таким образом, я навеки запечатлела его память, одновременно почтив его вклад в нашу победу.
Февраль 1590 года
– Дамы, идемте! – кликнула я своих фрейлин, как только два объемистых ящика внесли в караулку. – Нам кое-что прислали из страны, где всегда светит солнце, дабы внести немного яркости в этот пасмурный день.
Неожиданные подарки от султана Османской империи Мурада III очень меня порадовали.
Мы с султаном Мурадом на протяжении многих лет искали подходы друг к другу. Уолсингем надеялся, что нам удастся заключить с ним союз против Испании, и хотя на это султан не пошел, поздравления по случаю победы над армадой я от него получила. Мы с ним обменялись некоторым количеством восторженных писем, и я послала ему в подарок английских бульдогов и бладхаундов. И вот теперь он прислал нам что-то в ответ.
Марджори подозрительно покосилась на ящики:
– Они такие большие, что туда вполне может поместиться животное, притом крупное.
– Очень сомневаюсь, что там верблюд, – сказала я. – Меня порадовал бы арабский скакун, но я уверена, что и его там не окажется.