только информацию, что нужно купить то-то, или
пойти на свадьбу к тому-то.
39
Впрочем, так ли виноваты отец с братом, платив-шие за карьерный успех чрезмерным напряжением.
Впервые Наргиз не отогнала мысль об отце. Интересно, о чём он сейчас думает? Сожалеет ли о том, как поступил с ней? И, будто прочитав её мысли, зазвонил
сотовый. Это Каро.
– Каро, Арсен пришёл в сознание! Он открыл глаза
и разговаривал со мной!
– Наргиз, твой отец заболел. Сердце…
– Да? – У Наргиз потемнело в глазах. – Что с па-пой?
– Сейчас всё хорошо, слава Богу. Был приступ, но сейчас всё хорошо. Наргиз, тебе надо вернуться домой.
Наргиз тяжело задышала. Потом набрала в лёгкие
воздух и сказала:
– Нет.
– Послушай, Наргиз. Он очень переживает. Давид
написал ему письмо и всё объяснил. Думаю, будет правильно, если ты вернёшься. За Арсена не беспокойся…
– Каро, дорогой, рядом с отцом – мама, Левон, десятки товарищей. Я там абсолютно не нужна. Разумеется, я – дочь, и я должна быть рядом с родителями.
Но сейчас моё место – здесь. Я позвоню и поговорю
с ними.
– Сестрёнка, ты – молодец. Я тебя очень люблю.
Честно говоря, никогда не думал, что ты – такая… Всё
правильно. Очень рад за Арсена. Кстати, я скоро, недели через две, собираюсь Ингу с детьми отправить
в Ереван. Можешь поехать с ними.
40
– Каро, я пока не решила, когда вернусь в Ереван.
Я обязательно позвоню домой и поговорю с нашими.
– Пока, сестрёнка.
– Пока.
Подошла к кровати Арсена, нащупала его пульс
и подумала, что завтра начнётся не то, чтобы новая
жизнь, а жизнь на другом уровне – ступенькой выше.
41
Глава 5. Анекдот
от Наргиз
– Ну, что, герой, выкарабкался? – довольно улыбаясь, спросил профессор. – С таким ранением в голову плюс три неумелые операции в полевых условиях, шансов было очень мало, даже с нашими возможно-стями.
– Не везёт мне в смерти, – мрачно проронил Арсен.
– Не везёт в смерти – повезёт в любви, – парировал профессор, многозначительно взглянув на Наргиз.
И вслед за ним все сразу же заулыбались и посмотрели на неё. С порозовевшими от смущения щеками, в белой косыночке, подчёркивающей чёрные, вразлёт, не знавшие пинцета брови и большие миндалевидные
чёрные глаза, в белом халате, опоясанным на тонкой
талии, – она удивительно гармонировала со своим
именем, и была очень похожа на этот весенний нежный
цветок, нарцисс. От волнения у неё заложило уши, она