Врач внимательно осмотрел мальчика, проверил пальценосовой рефлекс, попросив пациента вытянуть руки и кончиком указательного пальца дотронуться до кончика носа, что Доня проделал с удивительной точностью. Взяв со стола чайную ложечку, водил ею перед глазами малыша, заставлял приседать с вытянутыми руками.
Когда доктор удостоверился в полном здравии «током убиенного», все вздохнули с облегчением.
Приободрившийся дед резво накинулся на бабу Фросю:
– Когда вы, в конце концов, найдёте мой кисет? Сколько я буду таскаться с этой банкой?!
– Деда, а его Шуга в подпол уронил. Я когда в гробике лежал, сверху видел, Шуга играл, играл – и в дырочку кисет уронил.
В Сибири в деревенских домах в крышках подвалов всегда вырезали небольшие отверстия для котов. Именно туда и угодил, по мнению Дони, дедушкин кисет с махоркой.
На всех с новой силой нахлынуло мистическое недоумение. Даже Шалва Герасимович, растерявшись, пожал плечами.
Баба Фрося сквозь скорбно прижатые к губам пальцы трагически заключила:
– Никак бес вселился, демоны одолели.
Анна уверенно, но всё же с лёгкой опаской откинула крышку, спустилась в подпол.
– Папа, вот твой кисет, нашлась пропажа. Состирнуть бы его, тут грязно.
– Ничего-о-о… – тянет дед, – от моего самосаду вся эта микра, вся эта хлора и так передохнет. А то постирашь, жди потом, когда высохнет.
Он пересыпает в кисет свежую порцию табака, затягивает верёвочку и продёргивает бархатный, расшитый золотом мешочек сбоку на ремень.
– Во, заместо кобуры, заместо пистолета, – легонечко хлопает себя по боку дед. В слове «кобура» он делает ударение на первом слоге.
Внук со знанием дела поправляет:
– Кобура и пистолет только у командиров бывает, а ты, деда, какой командир? У тебя нога деревянная.
– Ну и что! Ногу я в сорок третьем на фронте потерял, а в гражданскую при мне всегда шашка была. И седло, подаренное лично Семён Михайловичем Будённым.
Внук подпрыгивает, изображая скачки:
– На нём ещё дратвой буквы вышиты. Деда, расскажи про седло, ты обещал.
В разговор вмешивается Фрося:
– Ой, отец, не надо бы лишний раз про седло. А то сразу, сам знаешь, какая картина всплывает.
Дед Костя подходит к жене, отбив несколько стуков своей деревяшкой:
– Да, Фросюшко, конечно, знаю и помню.
Старый будённовец рад возможности поговорить о своём казацком прошлом.