После обеда я направилась во двор. Прогуливаясь по еловому парку, я закрыла глаза и представила себя в Тихом лесу. Вокруг поют высокими голосами птицы, игривый ветерок шелестит колючими ветками и облизывает мою белую кожу. Сняв сапоги, я погрузила ноги в траву, пробираясь пальцами к тёплой земле. Хорошо, но всё равно не то: запах недостаточно свежий, земля слишком мягкая, трава податливая, а по завершению прогулки меня не выловит Наир и не отчитает за беспечность.
– Я сильно скучаю по тебе, Наир.
Вчера, я ходила в посыльный кабинет и почти отправила Наиру маг-посланника. Читать он не умел, поэтому вместо слов пергамент был изрисован последовательными картинками, передающими моё состояние дел. Но перед самой шкатулкой-артефактом я передумала и выбросила пергамент в мусорную бочку. Я исчезла из его жизни, принеся боль. Начать слать весточки, это как рвать затягивающуюся рану – сделает только хуже.
Присев к шершавому стволу ёлки, я легла щекой на колени и, прокручивая в голове лица деревенских, задремала.
Я бежала по Тихому лесу, стараясь не наступать на шишки и сухие ветки, способные своим треском нарушить ночную тишину. Легкие горели, а сипящее частое дыхание царапало горло. Левое предплечье жгло и пульсировало. Я крепко сжала его ладонью здоровой руки и ощутила, как по пальцам побежали тёплые струйки.
– Дерьмо, – тихо ругнулась я и прибавила ходу.
До озера оставалось всего ничего, но гнилой душок уже наступал мне на пятки. Нужно успеть обмыть рану и наложить повязку, чтобы не привести мелких уродцев в Яму.
Я обогнула заросли голой голубики, не давая возможности преследующим меня тварям использовать их как преимущество. Ноги забились, левая рука перестала ныть и ощущалась свободно болтающейся плетью. Когда смрад отступил, я позволила себе привалиться плечом к кривой сосне, чтобы пару секунд отдышаться.
За пригорком послышалась тихое шебаршение и жалобное постанывание. Пригнувшись, я забралась по пологому холмику и опасливо выглянула. Среди сухой травы шла борьба. Мужчина прижал девушку к земле и держал в хватке её запястья над головой. Она извивалась и тяжело дышала, пытаясь вырваться, отползти. Одежда небрежно свисала с их тел, подставляя оголённые участки тела холодному свету луны. Девушка явно не сдавалась без боя и успела потрепать нападавшего.