Секунды казались вечностью. Когда вертолет сделал последний разворот, горы резко ушли вниз, уступив место глубокой долине. Здесь, среди разрушенных селений и извилистых троп, прятался враг. Войска коалиции неоднократно пытались зачистить этот район, но безуспешно. Сегодня был их черед.
– По местам! – скомандовал Воронов.
Вертолет резко накренился, и солдаты начали выпрыгивать на пыльную землю, прикрываясь от вихрей песка. Алексей последним ступил на твердую почву и сразу прижал руку к уху, слушая через наушник команды центра. Ровный голос оператора вещал: «Группа „Сокол“, выдвигайтесь к цели. Время на выполнение задачи – тридцать минут. Конец связи».
Тишина встала стеной, когда рёв вертолёта растворился в воздухе, оставив их одних среди враждебных склонов. Они двинулись вперёд – стройными колоннами, каждый шаг был отточен годами службы, каждый взгляд – настороженностью. Местность здесь была опасной: боевики часто устраивали засады на тропах, используя высоты и укрытия в виде разрушенных построек.
Через двадцать минут напряжённого марша Воронов дал команду остановиться. Впереди, на склоне, виднелось небольшое укрепление – это и была их цель. Тишина висела в воздухе, казалось, сам мир замер в ожидании. Алексей поднял руку, показывая, чтобы группа рассредоточилась.
Он чувствовал, что что-то не так. Внутренний голос кричал о ловушке. Но команда была дана, и отступать нельзя. С каждым шагом напряжение возрастало. Тишина гор казалась зловещей, давящей. Алексей понимал, что тишина здесь редко бывала к добру. Слишком тихо, слишком спокойно. В таких местах любое спокойствие могло превратиться в хаос за секунды.
– Захаев, Егоров, заходите с флангов, – приказал он шёпотом. – Остальные – со мной.
Только они начали двигаться, как земля внезапно взорвалась под ногами. Сильный гул и ослепляющая вспышка откинули Воронова назад. В ушах стоял оглушающий звон, а перед глазами поплыли тени. Он попытался встать, но ноги не слушались. Сердце бешено колотилось, словно готовое вырваться из груди.
Перед его глазами мелькали лица его бойцов – искажённые страхом и болью. Захаров, стонущий и пытающийся что-то сказать, Егоров, судорожно держащий автомат. Он слышал, как кто-то кричал, слышал стрельбу, но всё это казалось настолько далёким, будто происходило в другом мире.