После новогодних праздников Анна предложила мне посетить Россию. Она скучала по родине, по своему Петербургу. По счастливой случайности наша запланированная на начало марта поездка совпала с показом масштабного шоу обожаемой Анной французской певицы Милен Фармер. Мы решили совместить несколько радостей.
Это было восьмое марта. Россия. Санкт-Петербург. Огромный комплекс. Французское изящество и грандиозное представление в едином шоу. Но главное – я и Анна в затянувшемся счастье. Под грустные песни Милен стали подкатывать мысли о предстоящем конце – это не может продолжаться долго. Не в моем случае. «И жили они долго и счастливо, пока не умерли в один день» – никак не наша история.
На эмоциях после концерта я повел Анну в ресторан. Отошел к администратору, чтобы попросить принести с десертом огромный букет персиковых роз, и вернулся к пустому столику. Моя любовь исчезла. Я выбежал в панике на Невский проспект. Носился несколько часов по округе, выкрикивая ее имя.
В полиции не приняли мое заявление, лишь посмеялись над акцентом, который на самом деле был не таким уж и заметным. Через сутки тело Анны нашли в одном из мусорных контейнеров: оно было все в порезах от ножа. Преступника поймали спустя три года. Он путешествовал по крупным городам и выбирал случайных жертв каждое восьмое марта, помешавшись на своеобразной акции против женской эмансипации. До Анны он убил еще десять девушек. Схему маньяка вычисляли долго…
Поэтому красота Петербурга для меня и обворожительна, и трагична одновременно. Здесь бежали мои часы счастья и часы горя. Идти сейчас по его уютным улицам казалось странным, особенно учитывая обстоятельства.
Мы вышли к станции метро «Адмиралтейская». Рядом со входом стоял мужчина с табличкой: «Эра заканчивается! Мы все умрем!». Не знаю, чего добиваются подобные ему, предсказывая очередной апокалипсис в текущем году. Мировой кинематограф даже решил сделать ставку на эту фишку, сняв фильм о крушении мира. Очередной экшн на тему того, о чем все болтают. Люди такие люди.
У Морганы было два жетона, и мы быстро проскочили турникет.
– Эта станция одна из самых глубоких в мире, и это не просто так, – сказала она, стоя на эскалаторе.
Мерзкие сквозняки уносили ее слова и приносили чужие. В воздухе смешивались звуки, запахи, вирусы, пыль. Мы опускались целую вечность, а потом вторую вечность на следующем эскалаторе.