Бедствие может как убить, так и помиловать тебя, принцесса. Но от ужаса перед ним точно погибнешь.
Хотелось бы мне обладать достаточной властью над своим разумом, чтобы суметь обдумать слова дедушки. Мне хотелось быть сильной, как он, дядя, папа или мама.
Не желаю думать о том, как я разлагаюсь в толще стены или земли.
Или в любом другом месте, где незнакомец меня не найдет. Он прижимается всем телом, и оно такое твердое, сильное и устрашающее, что мне кажется, будто меня сейчас вырвет.
Воспоминания о событиях прошедших двух ночей ранят мою оскорбленную совесть, а уродливые голоса кричат в моей голове.
Громко. Еще громче.
Кажется… у меня паническая атака.
Обычно я не поддаюсь приступам паники. И всегда была в некотором роде безразлична, из меня трудно вытащить эмоции, и еще труднее перенести их в чувственный мир при отсутствии кисти. Так какого черта я паникую?
Не свожу с незнакомца взгляд, и тут меня осеняет.
Именно из-за его глаз у меня такая реакция.
Эти глаза, что напоминают слияние залитого дождем леса с ночью. В темноте я не могла определить их цвет, но даже на свету зелено-синий настолько темный, что кажется, будто совсем черный. Он и сам полон тьмы, как бы банально не звучало. Все совсем наоборот.
Мама утверждает, что глаза – это окошко в душу человека. В таком случае там, где предположительно должна быть душа этого ублюдка, находится черная дыра. Он прижимает меня к стене, не сильно, но достаточно крепко, чтобы дать понять, что именно он здесь главный. Тот, кто может превратить простое прикосновение в акт насилия, как он делал это раньше. Поскольку мы с ним уже сталкивались, он доказал свое бессердечие и то, что никакие общественные нормы его не волнуют. Поэтому, пусть даже он держит меня так легко и непринужденно, точно не прилагает никакой силы, я все равно все понимаю.
Мне действительно стоило догадаться.
Горячее дыхание касается моей щеки, когда он заводит руку над моей головой и наклоняется, чтобы говорить настолько близко к моему лицу, что я ощущаю его слова вместо того, чтобы слышать их.
– Сейчас я уберу руку от твоего рта, и ты будешь вести себя тихо. Закричишь, и я перейду к неприятным методам.
Я продолжаю смотреть на него, чувствуя себя в ловушке из-за его роста и телосложения. Еще два дня назад он казался мне крупным, но теперь как будто стал еще массивнее.