Анна ван Бек слушала его, очень прямо сидя в большом кресле напротив. Лицо ее не выражало никаких эмоций.
–Собственно, я попросил Вас о встрече для того, чтобы получить дополнительную информацию, которая может дать решительный толчок в поисках.
–О чем Вы хотели бы меня спросить? Как будто, я все рассказала без утайки при нашей первой встрече.
–Речь идет не о фактах, мадам ван Бек, а, скорее, об эмоциональной стороне этой истории, предшествующей исчезновению.
Анна от удивления даже привстала, от ее флегматичного выражения не осталось и следа.
– Вот как? – спросила она, – Я очень удивлена, не скрою. Вы мастер на резкие повороты, это очень непривычно. Я действительно должна Вам раскрыть такую интимную материю, как наши эмоциональные и духовные отношения с Эриком…? А потом перейти и к описанию половой жизни…?
–Ну что Вы, зачем такие крайности. Я проявляю профессиональную любознательность только там, где вижу возможность для пополнения недостающей информации. А это важно для расследования. Вы меня понимаете?
–Хорошо, спрашивайте. В конце концов, это я пришла к Вам со своим делом. Да и скрывать мне нечего.
–Вопрос у меня только один, но крайне важный. Когда Вы почувствовали, что в муже случились какие – то перемены? Как это произошло?
Анна помолчала, сжимая на коленях пальцы:
–Первые изменения в поведении мужа я почувствовала, когда у меня диагностировали рак. Это было участие, иногда жалость, но иногда в его глазах я замечала огоньки злорадства. Причем, его поведение не изменилось. Вы ведь спрашивали об эмоциональной стороне…?
Когда я лишилась волос после курса химиотерапии, Эрик начал тревожить меня еще больше. Я не смогу это объяснить…Это здесь, внутри…, – она прижала сжатый кулак к груди.
–Он был рядом- но его не было. Я перестала чувствовать его присутствие, вместо этого ощущение какой-то опасности стало посещать меня все чаще…
Финальную часть Вы уже знаете. Он пришел в тот вечер домой поздно, в руке держал какой-то пакет. Глаза были какие – то ненормальные, маниакальные…
«Вот оно- упущенное мной слово. Все постепенно начинает проясняться», – подумал сыщик.
Они поговорили еще некоторое время, но ничего полезного для себя Макс больше не услышал.
Новая информация требовала осмысления, все части мозаики требовалось сложить в стройную конструкцию.