– Не все. Тяжесть – почти в три… в два с половиной и эр боихо-ц’у. Но меньше.
Гадать, что это означает, по-видимому, никакого смысла не было.
– Так сможешь выйти? – примирительно повторил Тимур.
– Да, – сказала Аэлита. – Я смогу… Меня не хватятся, мы устаем и крепко спим. Подумают, что я сплю, как все… – она замолчала, – …а я уйду.
* * *
– Она не придет, – сказал Тимур, пряча под досадой облегчение. Потому что, конечно, очень интересно послушать, что расскажет Аэлита, показать «Артек» ей тоже хорошо бы, иначе она со своими «стражами» так его и не увидит… Но беречь он должен не Аэлиту, а Женю. Приключений же с каждым днем становилось… что-то слишком много. И сегодняшняя тайная прогулка обещала их еще больше.
Тут же он устыдился этих мыслей. Слова «находится под нашей охраной и защитой» не кто-то из взрослых надиктовал, они сами пришли. А человек может нуждаться в охране и защите никак не меньше, чем сад возле дачи! И кто сказал, что Аэлита не нуждается?
– Может, скоро выйдет все-таки, – без особой убежденности произнесла Женя.
– Жень, да мы ее уже больше четверти часа ждем, – виновато ответил Тимур. – Еще немного – и вообще незачем будет выходить: «абсолют» не безразмерный все-таки. Даже у них.
– Может, ей там время посмотреть негде.
– А зачем ей смотреть? У нее же эти, встроенные…
Они ждали в зарослях дрока почти прямо напротив входа в двухэтажный корпус «баклажаночек», оттуда как раз хорошо были видны часы на фасаде. Тем не менее Женя достала из кармана безрукавки «траншейные» часы-браслетник (отцовские, понял Тимур), внимательно посмотрела на циферблат, словно пытаясь взглядом сдвинуть стрелку, и сделала было движение спрятать их обратно, но вдруг передумала. Решительно застегнула кожаный ремешок на запястье.
Именно в этот момент из дверей корпуса кто-то вышел. Тимур приподнялся, однако это оказалась медичка в белом халате и закрывающей волосы косынке. Двое охранников у входа проводили ее равнодушными взглядами.
Ребята прождали еще минут пять, а потом молча признали: что-то пошло не так, сегодняшняя встреча отменяется. Женя поднесла было к губам ракушку, но тут на ее плечо вдруг легла рука. Узкая ладонь, тонкие, хрупкие пальцы, белая до синевы кожа…
– Не надо, – прошептала Аэлита. – Днем – не надо.
– Извини, – так же шепотом ответила Женя. – Я вспомнила раньше, чем заговорила, то есть я не заговорила, никто не…