Опровергать злобные инсинуации Бережной не собирался. Жена не в претензии, а о прочем никому знать не полагается. А вот касательно давнего пристрастия к «кое-чему покрепче»… тут что есть, то есть. Есть, и никуда от этого не денешься, как и от вошедшей в плоть и кровь привычки, плюнув на врачебные и начальственные запреты, всласть надымиться после окончания рабочего дня прямо здесь, в кабинете, открыв окошко.
И ещё парочку сигарет – перед сном, чередуя затяжки с глотками коньяка, под недовольное бурчание супруги. И поесть судья любил, ел часто, много, вкусно и обязательно жирно, каждую трапезу завершая парочкой пирожных либо булочек с чашкой сладкого чая или кофе. Талии как не стало много лет назад, так и нету, а одышка, напротив, раз возникла и с тех пор не отступает, даже на третий этаж без неё не подняться… но в этом, скорее всего, виновата сидячая работа. Что же ещё?
Когда-то очень давно ветеран райсуда представлял себе свою жизнь и работу совсем по-другому. Поступить на столичный юрфак оказалось непросто – пробиться в заветный ВУЗ Вадька сподобился лишь с третьей попытки, а после второй неудачи под пение трубы загремел в солдаты. Тем лучше – злее стал, настырнее, или, как он выражался, целеустремлённее. Да и ходатайство командования, оно же целевое направление, оказалось очень кстати. Приняли.
Отучился, согласно тому же целевому мандату угодил в военные дознаватели. В армии надолго не задержался – при первом же удобном случае избавился от погон, ремней и необходимости подчиняться всем подряд, у кого звёздочки больше. Но успел заиметь от несокрушимой и легендарной существенный плюс к дальнейшей карьере – вступил в партию. Гражданскому юристу в Союзе и кандидатом стать было почти невозможно, а военному – тьфу…
Побегал немножко следователем, помаялся в защитниках, а там и нужный для судейства стаж набрался. Тогда только-только случилась вакансия, и среди городской юридической ша́тии образовался своеобразный конкурс, претендентов набралось – пальцев на руках и ногах не хватит. И все соискатели надеялись, переживали, неделю дрожали, ночами не спали.
Один ушлый Вадик спал нормально, не дрожал и не парился. Ему заранее было известно, кого выберут на хлебное местечко старые пердуны: в горкоме кому надо проставился, и порядок. Просто и со вкусом. Выбрали, естественно, его, единственного среди всех кандидатур партийного и потому наиболее достойного… А судья – это не вечно потный перегруженный следа́к и не менее потный адвокатишка, вынужденный в поисках более-менее сносного пропитания хвататься за всё подряд. Это, как ни крути, ИНСТАНЦИЯ!