Наша старуха стояла в дверях, едва держась на ногах и что‑то кричала, показывая пальцем на монаха, которого Алка ангажировала доить корову. Монах побледнел и бросился вон из нашей хижины к монастырю.
Мы обе вцепились в Алексия:
– Что ото было? Почему он сбежал?
– Наша старуха кричала, что это он отравил ее и мальчишку Вот он и поспешил уйти.
Я многозначительно посмотрела на подругу:
– Я же тебе говорила, что нельзя их оставлять с кем попало! Может, он и доить‑то не умеет. Пришел посмотреть, что тут происходит.
Алка больше не сопротивлялась, решив, что моя болезнь уже не лечится.
– Хорошо, будем сами доить эту страшилу и выносить нечистоты за больными.
Старуха, словно услышав наш разговор, подошла к нам ближе и что‑то тихо сказала. Алексий не стал ждать наших вопросов и сам перевел:
– Говорит что‑то про молодого мужчину, которого похоронили вчера ночью.
Мы с Алкой переглянулись. Подруга тихо прошептала:
– Так она же в отключке была. Откуда она знает про мужчину и про то, что его похоронили?
– Меня не спрашивай. Ее тоже. Просто слушай, что она будет говорить.
Старуха жмурилась на солнышко, как облезлая старая кошка, и присела на ту самую лавочку, с которой нас утром прогнала Алка. Видно, ультрафиолет на нее не действовал. Она подставила свое сморщенное лицо солнцу и что‑то тихо мурлыкала себе под нос.
Алексий кивнул и жестом показал, чтобы мы подошли ближе. Женщина окинула нас оценивающим взглядом и долго что‑то говорила. Алексий от изумления даже присел. Он старался не пропустить ни слова, время от времени что‑то переспрашивая. Старуха была с ним терпелива, старательно объясняла ему и что‑то показывала на пальцах. Когда она закончила, Алексий поднялся и потащил нас к выходу:
– Пошли отсюда скорее!
– Это еще почему?
– Нордан так сказала. Это ее имя. Нам надо немедленно уходить.
– А как же она сама?
– Она справится. И мальчик уже идет на поправку, так что у нее скоро будет помощник.
Закрывая маленькую дощатую дверь, я встретилась глазами с Нордан. Она засмеялась, показывая пальцем на корову, покачала головой и приложила руку к сердцу.
Алексий начал было переводить, но я остановила его,
– Не надо. Я поняла. Расскажи лучше, что она тебе говорила.
– Говорила, что заберет душу, которая гостит в тебе. Что она ее хорошо знает, и еще, что теперь тебя никто не тронет…