– Это ты так говоришь, потому что не видел, чем кончился первый опыт Самии с тинктурами[10] в прошлом году. Между тем они тоже продавались в виде набора.
Я пропустил его слова мимо ушей. Мой огонек – мой собственный выбор.
– Помяни гарпию… – пробормотал Колен, оглянувшись.
– Ребята! Ребята, ребята, сюда, СЮДА-А-А!
Самия подлетела к нам, воздевая руки под немыслимыми углами.
– Что?! – разозлился Жоэль, в которого она сразу вцепилась и принялась трясти. – Черт побери, ты всегда была такая зануда? Я что-то не припоминаю.
– Ты бы заткнулся! Вы ушли слишком быстро, вы все пропустили!
– Что пропустили?
– Из Полночи прибыли санитары, чтобы забрать раненых, с ума сойти!
– Откуда вдруг санитары? – спросил Колен.
– Были раненые? – одновременно спросил я.
– Ну да! – воскликнула сильно возбужденная Самия, широко улыбаясь. – Там с ума сойти можно, демон снес напрочь стену столовой, представляете?!
– Но почему он это сделал?
– Она, – поправила Самия. – И я не знаю, что с нею сделают. Похоже, какой-то парень наступил ей на ногу, а она разозлилась.
– Ну как же, конечно, не иначе как парень ее раздавил, – пробурчал Колен явно невпопад.
– Ах, так это меня вы называете занудой?!
– Ты говорила о раненых, – перебил я их. – Много?
Самия в последний раз погрозила Жоэлю кулаком и повернулась ко мне.
– Не знаю, в любом случае санитаров Полночи вызвали в первый раз. Там были такие хорошенькие, и… ЭЙ, НОЭМИ, ПОДОЖДИ!!!
Она сделала полуоборот и, оборвав рассказ на полуслове, растворилась в потоке учеников, выкрикивая имя вампирки, которая, я уверен, пыталась от нее улизнуть.
– Гарпии – это нечто, – поморщился Жоэль.
– По-моему, она миленькая, – заявил Колен.
– Угу, вижу, что от твоих глаз мне пользы не будет. Они явно подслеповаты!
Колен показал ему язык; Жоэль, как мне кажется, от этого зрелища не в восторге.
– Не дури, – парировал сирен. – В любом случае, я решил, что женюсь на волчице.
От удивления я уронил чашу, к счастью, еще пустую.
– Прости, что?!
– Я на ней женюсь, – повторил он.
– Эй, друг, – скривился Жоэль, – Ты ее даже толком не видел!
– Нет, я предчувствую: это та девочка. Единственная волчица в Полночных школах. Она – для меня.
– Откуда ты знаешь, что единственная? – процедил я сквозь зубы, смущенный тем, с каким пылом он упоминает мою родовую врагиню.
– В Полночные школы не принимают только сфинксов и оборотней. Если она здесь, значит, она – исключение из правил. Если она исключение из правил, значит, она – исключительная. А если она исключительная, значит, она – для меня!